Борис Ласкин - Избранное

— Подберите сурьезный репертуар.

Л е н а. До Нового года осталось два дня, Серафим Иванович.

Музыканты явно недовольны.

Д и р и ж е р. Программа уже готова!

А к к о р д е о н и с т. Мы столько репетировали!..

Д и р и ж е р. Мы не будем менять программу.

По знаку дирижера музыканты исполняют оглушительную, нестройную музыкальную фразу.

Огурцов делает шаг вперед.

Наступает пауза.

О г у р ц о в. Что это такое?

На эстраде оркестранты вновь беспорядочно трубят.

Буфет. Сидя за столиком, Огурцов с аппетитом ест сметану. Рядом стоит Лена.

О г у р ц о в. Этот оркестр выступать не будет.

Л е н а. Но почему же?

О г у р ц о в. Несолидный народ. Мальчишки. Подберите другой состав.

Лена в растерянности оглядывается по сторонам, замечает Гришу, который забрался на стремянку и ввинчивает лампочки в патроны.

О г у р ц о в. В Доме ветеранов сцены имеется самодеятельный оркестр. Сурьезные люди. Пенсионеры. К искусству опять же имеют отношение. Вот срочно и договоритесь с ними в порядке культурного обмена. Мы им, они нам.

Л е н а. Но поймите же, товарищ Огурцов…

О г у р ц о в ( закончив трапезу ). Все, Елена Ивановна. Все. Рабочий день окончен. Пора, как говорится, баиньки.

И Огурцов удаляется, на ходу пропев:

— Трам-та-рам-та, трам-та-римта-ляна!

Читальный зал библиотеки. Вечер. Главбух Федор Петрович протягивает книгу Аделаиде Кузьминичне.

Г л а в б у х. Перечитал по вашему совету «Вешние воды» Тургенева.

Р о м а ш к и н а. Чудесная вещь.

Г л а в б у х. Да. Третий день хожу под впечатлением. Любовь. Сила чувств. Поэзия…

Пауза.

Г л а в б у х. Такая суматоха с новогодним вечером. А я, грешный человек, люблю тишину.

Р о м а ш к и н а ( кутаясь в пуховый платок ). У вас же тихо в бухгалтерии…

Она подходит к стоящему в отдалении роялю, опускает верхнюю крышку.

Г л а в б у х. Молодежь одолевает. Целый день толчея… «Подпишите, перечислите, оплатите», и все спешно. А я человек спокойного направления. Вдовец… Вы меня поймите правильно, Аделаида Кузьминична, в вашем обществе я отдыхаю душой, ведь вы человек серьезный…

Р о м а ш к и н а. Я в таком возрасте, Федор Петрович, что мне приходится быть серьезной. Мне ведь давно уже не двадцать пять.

Г л а в б у х. Да и мне, честно сказать, не тридцать восемь. Сыграйте мне что-нибудь для настроения, и я пойду…

Ромашкина садится к роялю, перебирает клавиши.

— Что же мне вам сыграть?

Негромкие звуки рояля. Ромашкина поет:

Главбух, облокотившись на рояль, молча и внимательно слушает:

В глубине коридора, ведущего в читальный зал, появляется Огурцов. Он в зимнем пальто, в руках портфель и шапка. Огурцов идет по коридору, гася за собой свет.

Поет Ромашкина.

К роялю подходит Огурцов.

Обрывается на полуфразе мелодия.

О г у р ц о в. Поете?.. Так сказать, культурно отдыхаете? Ну что ж, это неплохо.

Г л а в б у х. Вы слышали, Серафим Иванович, какой приятный голос у Аделаиды Кузьминичны?

О г у р ц о в. Слышал, слышал. Неплохо бы и вам, Аделаида Кузьминична, на нашем новогоднем вечере выступить. Блеснуть, так сказать, по этой линии.

Ромашкина смущенно отмахивается.

— Мне?.. Что вы, Серафим Иванович?.. С чем?

О г у р ц о в. Ну вот эту вещицу и исполните.

Г л а в б у х. Прекрасная мысль!

— Кстати, Федор Петрович, — обращается Огурцов к главбуху, — и вам не мешало бы народу показаться. Стишок произнесть или что другое…

— Между прочим, последний раз я выступал как раз недавно, — серьезно говорит главбух, — всего сорок лет назад. На гимназическом вечере читал басню Крылова.

Главбух смеется.

Смеется и Огурцов. Но тут же, спохватившись, делает серьезное лицо и со значением произносит:

— Ну что же, басня — это хорошо. Басня — это сатира. Нам Гоголи и Щедрины нужны. Расскажите басню. А вы, Аделаида Кузьминична, со своей песенкой выступите. Как это у вас там?.. «А я одна, совсем одна…»

— «…с надеждой тихой и мечтою», — подсказывают одновременно Ромашкина и главбух.

О г у р ц о в. Хорошо. Только вот в конце я бы слегка уточнил формулировочку.

Р о м а ш к и н а. Я вас не понимаю.

О г у р ц о в ( творит ). «А я одна, совсем одна… с моим здоровым коллективом». Вот так, Аделаида Кузьминична, будет типично.

Не замечая некоторого замешательства, вызванного у Ромашкиной его предложением, Огурцов довольно улыбается.