Шимун Врочек - Рим 2. Легионы просят огня

Лицо искажено недоумением и болью.

Над его головой ветер тихо качает фиолетовый вереск.

Квинтилий Вар оглядывает нас и говорит:

— Передовые посты докладывают. Мы столкнулись с сопротивлением германцев. Это марсы?

— Похоже на то, — Нумоний лаконичен.

— И что вы предлагаете, легат?

Нумоний пожимает плечами. Мол, ничего нового. Бить варваров — и все предложения.

— Как обычно.

Зато Гортензию Мамурре есть что сказать:

— Мы уничтожим их войска, пропретор, а каждого десятого мятежника распнем!

Меня бесит его манерный выговор. Так даже в Риме не говорят.

— Верно, верно.

Мимо идут легионеры, на рогатках — фурках — болтаются сковороды и походные мешки. Молчаливые преторианцы окружают нас, словно гиганты — гору Олимп. Преторианцев набирают из варваров — из галлов и батавов, поэтому они выше обычного легионера на голову. Пурпурные плащи развиваются.

— Выступление против власти Августа должно быть подавлено жесточайшим образом! — голос Вара подрагивает.

Мы с Нумонием переглядываемся. Что происходит? Легат Восемнадцатого пожимает плечами. Старый солдат, он привык, что командиров время от времени заносит.

Вар продолжает говорить. На губах выступает слюна, пропретор не замечает.

— Никто не должен уйти от наказания! Никто!

"Иудейский изюм". Восстание в Иудее, подавленное Варом в бытность его пропретором Сирии. Тогда было распято две тысячи мятежников — вдоль дороги к Храму, главной иудейской святыне. Помогло.

Мятеж утих.

Решительность и безжалостность, суровость и следование долгу — основа нашей, римской жизни. Так было всегда.

А Вар уверовал в пользу невероятной жестокости.

Такое бывает.

— Мы превратим их в кровавую грязь под нашими ногами!

Молчание. Даже Гортензий Мамурра, изнеженный легат Девятнадцатого легиона, выглядит озадаченным. Он переводит взгляд с меня на Нумония и обратно. Каштановые волосы падают завитками на бледный лоб.

— Когда мы закончим с ними, вся Германия поймет, что Рим пришел в эти земли навсегда! — говорит Вар.

Все молчат.

Жрец-птицегадатель трясущимися от старости руками отворяет клетку. Недовольный клекот, кряхтение жреца…

Гадание перед важным делом — самое главное.

Без правильного гадания даже обычная фракийская похлебка не сварится. Что уж говорить о таком важном деле, как военный поход.

Жрецу подносят чашку с кормом. Он зачерпывает дрожащей рукой пшено, кожа в коричневых пятнах. Цы-па-цы-па-цып, говорит жрец. Голос дребезжит.

Куры недовольно квохчут — они ленивые и раздраженные в этот ранний час. Начинают подбирать корм. Клюют. Сначала нехотя, затем все лучше. Помощники жреца горстями разбрасывают зерно.

Куры вынесли приговор.

Легионы могут трогаться в путь. Вперед! — сказали боги через безмозглых птиц.

— Вперед! — командует Вар. Вскидывает руку. — Вперед, мои легионы! Боги с нами! Божественный Август смотрит на нас!

Грозный гул. Легионеры стучат по щитам и кричат. Вар оглядывается. Лица, лица, лица. Все они рукоплещут ему, пропретору и военачальнику.

Грохот ударов по щитам становится невыносимым. Бух, бух, бух.

Бар-р-ра!

Возможно, думает Вар, это лучший момент в моей жизни.

…За исключением того, что все лучшие моменты в жизни рано или поздно заканчиваются.

Иногда — вместе с самой жизнью.

Вар с содроганием вспоминает серого кролика с лицом Августа. "Верни мои легионы!"

И его передергивает.

Привал. Вопли центурионов. Легионеры валятся на землю — с бряцаньем железа и вздохами облегчения.

Пока Эйты готовит мне перекусить (вода, пшеничный хлеб, оливки и отжатый вручную овечий сыр), я со стоном опускаюсь на землю. Ноги словно выдернули из задницы и вставили обратно не тем концом.

Я беру стилус и вывожу на восковой табличке:

Итого: три легиона общей численностью семнадцать тысяч восемьсот пятьдесят три человека.

Я решил вести записи, как мой старший брат. При жизни.

Вдобавок три когорты ауксилариев под командованием префекта Арминия. Одна из херусков, вторая из германцев разных племен и третья смешанная — из галлов, бельгов и батавов. Общее число примерно три тысячи человек, пополам конница и пехота. Вместе с римлянами в распоряжении Вара — примерно двадцать одна тысяча воинов.

Огромная сила. Какие варвары с ней справятся?

К тому же, — пишу я, — германцы не умеют правильно воевать. Они понятия не имеют об искусстве полководца, о стратегии и тактике, о том, как победить лучшую в мире армию.