Майя Кучерская - Паяцы (готический рассказ)

Внизу проступили из тьмы огни города. По невидимым склонам ползли автомобильные огоньки, два рубиновых ручейка текли по вулкану, даже сюда, в далекую вышину, доносился ор цикад. Мелькнули ярко освещенные развалины, напоминавшие древний театр, в котором, однако, шло представление! Валерий сжал крепкое тело Димы пятками: «Притормози!»

Димон повернул голову, недовольно крякнул что-то, но завис. На старинной каменной сцене среди полуразрушенных античных колонн шел спектакль, опера, актеры явно пели. Один, одетый в какой-то клоунский костюм, громко зарыдал, затем захохотал и снова заплакал, не переставая при этом петь. Валерий напряг слух и… уловил едва слышную, но отчетливую фразу: «Ridi, Pagliaccio!» Смейся, паяц. Хотя итальянский он начал учить совсем недавно, но вот поди ж ты, Валерий тихо засмеялся от удовольствия и велел грифону лететь.

И снова подумал, живой декорацией, сошедшей с картин романтических живописцев, была не только его деревня-городок, была вся эта страна. Сейчас он никак не мог сосредоточиться и вспомнить, кто же написал эту оперу и в чем там в точности было дело… Внезапно послышалось легкое шуршание над головой, подобное шуршанию колеса о веревку. Грифон пружинисто сел на землю.

— Вот мы и в Греции, — прокаркал Дима. — Прибыли.

Стояла кромешная тьма, аромат ночной свежести мешался с цветочными благоуханиями, полет лишил Валерия воли к сопротивлению, и он не стал задавать вопросов, рассеянно соображая, водились ли грифоны в греческой мифологии — кажется, все-таки да.

Грифон шагал своими огромными лапами по хрустевшей камешками дорожке — и вдруг остановился, издав странный курлыкающий звук.

В то же мгновение тьма растворилась. Они оказались перед распахнутым дверным проемом, послышались нежные звуки арфы, грифон чуть приподнялся над землей и полетел вперед, Валера двинулся вслед. Музыка зазвучала слышнее. Это была на редкость сладостная и гармоничная мелодия, арфе, углубляя ее легкий трепет, низко и тепло подпевала флейта.

Они оказались в ярко освещенной просторной зале — полы украшала цветная мозаика с чудными фигурами и существами, которые показались Валере знакомыми, но сейчас он не мог сообразить, кто это, персонажи каких именно мифов. Далеко впереди, в середине залы стоял высокий малахитовый фонтан, изображавший морское чудовище с широко и жутко отверстой пастью, из пасти струилась по раздвоенному языку прозрачная вода. Чешуйчатый панцирь был вырезан с большим искусством, голова с двумя острыми ушками напоминала драконью, хвост завивался мощным кольцом. В круглом озерце вокруг чудища плавали два белых лебедя, самец и самка, на головке у одного красовалась маленькая золотая корона, у другого такая же, но серебряная. На золотой сверкнул бриллиант, так ярко и пронзительно, что самый луч его показался Валерию острым. Со всех сторон залы к фонтану начали приближаться, точно из-под земли выраставшие нимфы, в легких, едва прикрывавших их наготу туниках, одна нимфа была прелестней другой, они шли, словно в медленном танце, улыбаясь друг другу, кивая на пару лебедей и пытаясь приманить их. Валерия они, казалось, не замечали.

Внезапно мелодия изменилась — мирную сладость выбила музыка тревожная, почти военная, невидимые арфу и флейту сменили трубы, начав играть что-то бравурное и жесткое — из жерла фонтана вырвались пылающие огни фейерверка, сияющие фиалковым светом капли взлетали в воздух и гасли с легким шипением.

Валерий невольно начал оглядываться в поисках камер, постановочного света, проводов, наконец. Но ни проводов, ни камер не было.

В зале становилось все темнее — и нимфы вдруг отпрянули от фонтана, позади, в фиолетовой дымке, закружились уродливые серые пары, кажется, это были вставшие на ноги лягушки, ящерицы, саламандры. Что творится, похожие оптические игры они видели с Наташей в парижском Диснее! Валерий вновь зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что все утонуло во тьме, освещено было только морское чудовище. Теперь в огромной пасти его стоял человек! Невысокого роста, с волосами почти до плеч, коротко остриженной бородой и в темно-сиреневом плаще. В руках он сжимал короткий сверкающий жезл. Следом из глотки чудища выползло ажурное деревянное кресло с багровыми подушками, резными подлокотниками и ножками. Человек в плаще, как разглядел Валерий, почти старик, в глубоких морщинах и седой, величаво сел на выставленный трон.

— Знаешь, кто это? — проскрежетал прямо над ухом Валерия незаметно подлетевший сзади грифон.