Николай Переяслов - Он где-то рядом

И тут что-то громыхнуло по гаражной жести. Бывший режиссер стремительно повернулся на звук, вскидывая автомат навстречу опасности, но его опередили. Я успел увидеть, как, перевалившись через каменный забор, на железную крышу одного из гаражей прыгнул высокий худой человек лет сорока, на щеке которого отчетливо был виден шрам в виде большой буквы «Г». Вскинув зажатый в руке пистолет, он два раза подряд выстрелил прямо в лицо Уютину и, махнув мне рукой в направлении Пресни, прокричал с высоты:

— Бегите! Тут сейчас будет настоящая бойня! — и загромыхал каблуками по гаражам, убегая в глубину двора.

Но одно дело сказать «бегите», когда единственной твоей ношей является зажатый в руке пистолет, и совсем другое, когда на твоем плече висит абсолютно неподвижное тело ! «Как же я потащу его, Боже мой! — подумал я, кое-как выбравшись из двора на проезжую часть. — Тут сегодня, наверное, ни одна машина не проедет…»

И в эту самую минуту из-за ближнего поворота появился темно-зеленый старенький «Москвич» и, поравнявшись со мной, остановился.

— Что с ним? — выскочив из машины, крикнул показавшийся мне знакомым водитель.

— Помогите, — взмолился я. — У него пулевое ранение. Нужно как можно скорее в больницу…

— Давай сюда, — шофер открыл заднюю дверцу и помог мне затащить на сидение Вовку, расположив его голову на моих коленях. — Господи, что за жизнь такая? — проворчал он, усаживаясь за руль. — Только и делаю, что подбираю по городу умирающих. То утопленниц транспортирую, то порезанных, то подстреленных… Когда же я буду возить счастливых ?..

Машина долго петляла, выбираясь за оцепленные милицейскими кордонами кварталы Пресни.

— Как он там? — то и дело с беспокойством поворачивался водитель, кивая на лежащего на моих коленях Вовку.

— Не знаю, — говорил я, боясь произнести вслух то, о чем догадался уже минут тридцать назад. То есть — что мы везем в больницу уже мертвое тело…

— …Ну-у, это не к нам! — осмотрев Вовку прямо в машине, констатировал врач скорой помощи. — Езжайте в конец больничного двора, там увидите одноэтажное здание с забеленными краской стеклами, туда и обратитесь. Разыщете?

— Куда нам деваться? — буркнул хозяин «Москвича». — Скажите только, как отделение называется.

— Отделение? Морг , — коротко ответил врач и ушел в корпус.

— Морг? — повторил, осмысливая услышанное, водитель и надолго замолчал. Затем повернулся и внимательно посмотрел в лицо лежащего на заднем сидении Вовки. — Эх, сынок, — прошептал он, и я увидел, как по его щеке поползла крупная слеза. — Как же ты так… А?

Он положил голову на руль и тяжело то ли вздохнул, то ли всхлипнул.

— Вы что? — спросил я, вспомнив давнишний рассказ водителя о наличии у него так до сих пор и не найденного сына нашего с Вовкой возраста. — Вы его… узнали ?

— Не знаю, — тихо ответил он. — Я ведь его ни разу не видел… Но что-то только что будто оборвалось внутри. Какая-то струна в сердце…

Он медленно тронул машину с места и мы подъехали к моргу…

— …А? Привезли? — поднял голову явно нетрезвый дежурный. — Как фамилия? Иванов? Та-ак… — он с усилием вывел фамилию в регистрационном журнале. — Ну заносите пока, укладывайте, а я тем временем бирочку приготовлю. Вон дверь, — кивнул он головой на белую дверь в противоположной стене комнаты.

Мы сняли с Вовки окровавленную одежду, положили его на носилки и занесли уже начавшее остывать тело внутрь морга. И остолбенели… Всё помещение было завалено голыми, перепачканными загустевшей кровью, телами. Онемев, я смотреал на перебитые пулями руки и ноги с торчащими наружу, как белые палочки из эскимо, костями, на снесенные черепа, залепленные черными сгустками засохшей крови торсы, прошитые очередью спины, обезображенные смертью лица…

«Господи! — вырос откуда-то из самых недр сознания беззвучный вопрос. — Неужели же, выйдя отсюда, я опять смогу жить так, словно я ничего этого не видел ?»

— Какой кошмар! — прошептал рядом водитель…

— Ну? И чего это вы тут застряли? — вывел нас из оцепенения медбрат, входя с картонной биркой в руках в двери морга. — Я думал, вы его уже определили.

— Куда ? — повел я рукой вокруг себя.

— Ну… — медбрат обвел взглядом свои владения, почесал затылок и, чего-то высмотрев, радостно воскликнул: — О! Несите сюда, тут ему будет просторно , — и направился в дальний угол морга, где рядом со стеной еще оставался небольшой лоскуток свободного места.