Рене Фройнд - Любовь среди рыб

Сюзанна достала из сумки телефон.

— Фред! Дышите! Дышите глубже! Я сейчас вызову неотложку.

Трое врачей стояли у постели пациента Фирнайса, Альфреда: мужчина и две женщины — пожилая и молодая. Взгляды их казались мрачными — наверное, оттого, что нижние части лиц были скрыты масками. В таких масках люди редко выглядят дружелюбно, это в равной степени касается грабителей банков, злодеев в вестернах и врачей.

Врачи пристально смотрели на разные мониторы, которые, казалось, зависли над головой Фреда и показывали крайне негармоничные линии. Ускоренно и неритмично попискивал звук, отражающий частоту сердцебиения. Мужчина-врач проверил электроды на руках Альфреда. Он глянул на часы. Было пять минут первого.

Женщины-врачи переглянулись. Внезапно писк прибора зазвучал как визг, потом как крик автомобильной сигнализации. И разом — тишина. А затем — звенящий ровный продолжительный звук.

На экранах больше не вспыхивали пульсирующие зубчики жизни.

Тянулась ровная линия.

Несмотря на свой долгий опыт, пожилая докторша испугалась, войдя в залитую солнечным светом палату. На больничной койке лежало тело. Оно было накрыто простыней, закрывая лицо и голову.

В три быстрых шага докторша очутилась у кровати и сорвала простыню с тела. Фред Фирнайс рывком сел на постели.

— Вы меня до смерти напугали, — сказал он.

— Посмотрите-ка, что он делает! — воскликнула докторша с добрыми глазами и выраженным берлинским акцентом. — Играет в покойника, а?

— Был такой яркий свет, я не мог спать.

— Вы хотите спать? Утомились? — спросила докторша.

— После такой нагрузки с ЭКГ вы бы тоже утомились!

Докторша рассмеялась. Она села на стул у кровати Фреда, продолжая смотреть на него. Фреду она сразу понравилась. Ее пропитанное табаком дыхание и загорелое лицо с заметными морщинками действовали на него успокаивающе. Поэтому он отважился задать решающий вопрос:

— Как долго я еще протяну?

— Именно из-за этого я и пришла, — сказала докторша.

Фред прямо-таки почувствовал, как бледнеет. Он снова лег.

— Сегодня после обеда мы вас выпишем, — сказала докторша.

— Это неизлечимо? Вы от меня отказываетесь?

— Господин Фирнайс, вы совершенно здоровы! Хотя минувшей ночью вы на короткое время побывали на том свете.

— Что?

— Как вы это перенесли? Некоторые пациенты описывают опыт клинической смерти как очень неприятный.

— Я совершенно ничего не почувствовал! Я умирал?!

— Мы ограничиваем срок такой тахикардии, как ваша, при помощи медикаментов, если это показано.

— Что это означает на человеческом языке? — спросил Фред.

— У нас есть хорошее средство, чтобы остановить такое буйство сердца. Мы вкололи вам его. Оно ведет к недолгой остановке сердца. Этот медикамент — абсолютно надежное средство, не беспокойтесь. Период полувыведения составляет несколько секунд. Затем сердце снова начинает биться, причем в нормальном ритме. Понимаете? Это кнопка «Reset», сброс. И все стартует заново. Ваш пульс опустился с 220 до 75 за несколько секунд. Во время всех остальных обследований вчера и сегодня вы уже были в сознании. ЭКГ в пределах нормы, эргометрия не дает никаких показаний на индуцированный порок недостаточной перфузии, синусовый ритм непрерывный, и под нагрузкой нет никакой кинетики конечного участка. Эхокардиография показывает хорошую систолическую функцию перекачки и отсутствие дисфункции клапанов. Из функции обмена веществ имеется эутиреоз.

— Это что-то гнойное? — испуганно пробормотал Фред. — От этого можно умереть?

Докторша снова рассмеялась:

— Эутиреоз означает, что ваша щитовидная железа функционирует совершенно нормально. Господин Фирнайс, вы здоровы.

— Что-то я этого не ощущаю.

— Если у вас еще раз случится такое учащенное сердцебиение, это не опасно, вы должны это себе уяснить. С вами ничего не будет. Дам вам один совет: подержите голову под струей холодной воды, часто это помогает. И не курите так много, бога ради!

— Мне не принимать совсем никаких лекарств? — разочарованно спросил Фред.

— Я могу выписать вам рецепт на бета-блокатор, он обеспечит вам покой. — И на полтона ниже она добавила: — Некоторые коллеги на всякий случай прописали бы вам его пожизненно. Но мой совет: попринимайте таблетки одну неделю, а потом выбросьте всю упаковку. Только не ссылайтесь на меня!

— Я не совсем понял…

— Я ваш фанат, господин Фирнайс. Не каждого помещают здесь в отдельную палату, да будет вам известно. Я думала, после Гёльдерлина и Клопштока в школе я никогда не буду читать поэзию. А ваши стихи я, признаться, люблю. В первую очередь стихи о любви!