Рене Фройнд - Любовь среди рыб

— Да ты что. Меня не так легко обидеть, — обиженно сказал Август.

Лизи усмехнулась.

Небо над Берлином сменило антрацитовый цвет на голубино-сизый, когда они свернули с автобана А100.

— А я совсем иначе представлял себе Берлин, — сказал Август.

— Все представляют себе Берлин иначе. Самое крутое в Берлине то, что никакого Берлина вообще нет, — сказала Лизи. — Есть самое меньшее тысяча разных Берлинов. Только небо одинаково над всеми ними. Но это известно нам от Вима Вендерса. [5] «Небо над Берлином» — фильм Вима Вендерса (1987 г.).

— Кто это, исследователь неба?

— Вим Вендерс?

Лизи не была уверена, что Август ее не дурачит. У него вообще никогда не знаешь, шутит он или говорит всерьез. Поэтому она ничего не ответила.

— Скоро уже приедем, — только и сказала она.

Под мостом автобана они увидели троих скинхедов, которые окружили одного подростка и прижали его к широкому бетонному столбу. Когда они проезжали мимо, подросток как раз получил затрещину.

— Остановись, — сказал Август.

— Что случилось?

— Тут бьют одного.

— Такие потасовки сплошь и рядом.

— Сейчас же развернись и езжай туда.

— Если хочешь, вызовем полицию.

— Развернись.

— Август, это Берлин. Ты не можешь вмешаться во все, что тут происходит.

Когда Август сделал попытку выпрыгнуть из машины на ходу, Лизи все-таки развернулась. Скины уже обрабатывали свою жертву: длинный, спортивный боец крепко удерживал юношу, низенький жирный с татуировкой на загривке бил его руками, юный бледнолицый пинал своими армейскими ботинками по ногам и в пах. Но били они пока не в полную силу, а лишь забавляясь страхом юноши мечтательного вида, как кошка забавляется последней паникой мышонка. Из носа кудрявого юноши текла кровь. Казалось, больше всего он беспокоился за свою красивую, светлую куртку — подарок матери или, может, подруги?

Когда длинный увидел, что красная машина останавливается возле них, он подтолкнул жирного, чтобы тот обратил на это внимание. Бледнолицый с провокативным презрением смотрел в сторону Лизи и Августа. Все трое бритых участили удары.

Август вышел из машины.

— Эй! — крикнул он.

Скины посмотрели на него. Когда исполин с могучими плечами и бицепсами, в горных ботинках и коротких штанах из оленьей кожи без малейшего колебания зашагал к ним, их охватила тревога.

— Братва, видали фрика? — крикнул жирный.

Август не ожидал, что они могут так быстро бегать.

Не ожидал он и того, что жертва трех скинов тоже даст деру при его приближении.

— Постой! — крикнул Август. — У тебя все в порядке?

Но кудрявого уже и след простыл.

— Городские, — констатировал Август, снова залезая в машину. Он погладил Айшу, как будто хотел убедиться, что они вдвоем еще связаны с природой.

Лизи остановилась у турецкой пекарни, открытой круглые сутки, и купила хлеб, аромат которого тут же растекся по салону.

Они немного прошлись с Айшей, прежде чем позавтракать на балконе квартиры Лизи. В одном углу все еще стояла пустая бутылка лимончелло. Правда, полную пепельницу она убрала. Ее затошнило при одной мысли о сигаретах. К счастью, курила она только раз в год.

— И вот из-за этого свежего хлеба ты и живешь в Берлине? — с некоторым недоверием спросил Август, выглянув на улицу и на кладбище.

— Да, в том числе и из-за этого, — сказала Лизи.

Еда сморила обоих. Город все равно начнет просыпаться лишь через несколько часов.

— Можно мне прилечь на софу? — спросил Август.

— Да ложись на кровать.

— С тобой или без тобой?

— Без тебя это называется.

— Я слишком хочу спать для грамматики, — сказал Август. — Но в остальном я годен на все. Только нужно мне сказать.

Лизи опять не знала, как ей быть с его словами. Насколько она могла понять, Август из чистой вежливости предлагал ей секс. Просто потому, что мужчине так положено. Во всяком случае, мужчине с той стороны Альп. На всякий случай она решила, что попозже попросит его еще раз втереть ей в спину мазь из черного корня.

— Спокойной ночи, — сказала она.

— Ночь спокойна, — пробормотал тот с закрытыми глазами. Его огромная ладонь покоилась на голове Аиши.

— Спасибо, Август, — добавила Лизи. Но не была уверена, что он ее слышал.

Лишь после короткого утреннего сна у них возникло ощущение, что они вступили в новый день. Лизи разбудил шум воды в душе. Обычно ее душ не издавал никакого шума, разве что душ принимала она сама. Наверное, поэтому шум просочился в ее сознание и разбудил ее.