Александр Горшков - Отшельник. Роман в трёх книгах

— А вы имена этих троих «ангелов» не знаете? Они, случаем, не назвали себя?

— Мил человек! — всплеснула руками старушка. — Да какие же имена у Ангелов? Я так просила Бога, так в небо кричала, чтобы услышал мя, грешницу, и послал избавителей. Все трое сразу и пришли, ружья свои сложили, а потом прямо в огонь шагнули.

— Какие еще ружья? — изумился офицер. — Ну-ка с этого момента подробнее.

Но бабушка не успела ничего пояснить. К офицеру подошел следователь, осматривавший местность, держа в руках два автомата АК-74 и пистолет с обоймами боевых патронов.

— Вот с энтими самыми ружьями они явились, положили их в сторонку, а сами в огонь пошли, — обрадовалась бабушка, увидев подтверждение своим показаниям.

— Быстро сюда старшего опергруппы и саму группу оцепления! — скомандовал офицер, сообразив, кто это мог быть. — И начальнику управления немедленно доложи!

А сам, достав из кобуры пистолет, приблизился к пожарищу, где из-под обломков уже начинали доставать "обгоревшие мертвые тела всех трех спасателей.

— Товарищ начальник, — бабушка подошла к офицеру и стала теребить его за рукав, — кажись, одного из ангелов энтих звали Курганом, другого вроде как Ушастиком, а третьего… дай Бог памяти… не то Кирпич, не то Саман… Мне самой дивно было слышать это… Вроде ж Ангелы бестелесные, без имен…

— Дело в том, бабушка, — офицер подошел ближе к дымящимся трупам, — что есть Ангелы светлые, а есть темные. Те, которые темные, как раз имеют имена. Вернее, погоняй ла. Боюсь, что это те самые. Только как они тут оказались? Почему прошли незамеченными через все засады? Почему в огонь полезли? Кто они теперь: зеки или герои? Ничего не могу понять… Выто сами хоть чтонибудь понимаете?

— А как же! — радостно воскликнула бабушка. — Что тут непонятного? Говорю вам: послал Господь троих Ангелов, и сошли они с неба, чтобы спасти Свои творения. Господь всеми Ангелами повелевает, все Ему подчиняются.

— Хорошо, так и запишем: не с зоны бежали, а с неба сошли, — офицер махнул рукой и пошел к машине, где его срочно вызывали по рации в связи с операцией по задержанию обнаруженных рецидивистов.

Между тем старец истово молился, воздев руки к небу — прямо посреди поля, опустившись на колени, слезно прося Милосердного Бога принять огненное очищение душ троих беглецов. Никто, даже рядом стоявший в молитве отец Игорь, не видел, что открылось в это мгновение только ему, последнему живому отшельнику этого таинственного лесного края.

Отец Агафадор увидел, как бедные души обступили несметные полчища мрачных, злобных духов, готовых забрать их с собой. Сверкая глазами, изрыгая хулу, бесы уже радовались своей победе. И казалось, некому было заступиться за эти перепуганные, прижавшиеся друг к дружке души, вдруг увидевшие среди окружившей их тьмы тех, с кем они когдато пили, развратничали, грабили, насиловали, обманывали, наслаждались… И лишь три Ангела в светлых одеждах бесстрашно вышли вперед и заступили несчастные души, только что покинувшие свои безжизненные обугленные тела.

— Нет им оправдания! — злобно кричали ангелы тьмы. — Нет у них добрых дел! Наши они! Наши! Отдайте и убирайтесь! Сюда новые идут: целые полки, легионы, мы не успеваем принимать всех, кто служит нам! Отдайте их! За них некому молиться! Они уже и так наши!

И тогда один из Ангелов отверз пелену неба, и два огненных столба молитвы, шедшие от двух человек, что в этот миг молились за беглецов, оградили их от когтистых лап уже почти добравшихся, почти вцепившихся в них слуг тьмы.

— Есть кому молиться за грешные души! — грозно сказал другой Ангел. — И есть кому прощать кающихся грешников!

А третий Ангел, встав впереди, повел души к Праведному Судие, перед именем Которого затрепетала тьма, расступившись в своем бессилии и злобе…

Господь заповедовал нам

Отца Игоря дома ожидали насмерть перепуганная жена и его старые друзья-семинаристы. Узнав из сообщений новостей о дерзком побеге трех матерых преступников, захвативших в заложники священника, друзья немедленно примчались домой к своему другу, чтобы поддержать матушку Елену и вместе помолиться о благополучном избавлении из плена. Прибывшие оперативные работники, поднятые по тревоге, тоже были поражены всеми событиями, теряясь в догадках, как квалифицировать действия беглецов и их поступок по отношению к священнику, а также все, что произошло во время спасения людей: как новое преступление или подвиг?