Даниэль Кельман - Последний предел

— Не беспокойтесь, — сказала она, — он уже заплатил.

— Правда? — удивился я. А до сих пор притворялся, что денег у него нет! Но такую возможность упустить нельзя. — Пойдемте со мной! — Я провел ее к себе в номер, закрыл за ней дверь и дал ей купюру. — Я хочу вас кое о чем спросить.

Прислонившись к стене, она не таясь рассматривала меня. Ей было лет девятнадцать-двадцать, не больше. Она сложила руки на груди, подняла ногу и оперлась подошвой о стену; теперь на обоях останется безобразный след. Бросила взгляд на мою переворошенную постель. Я с досадой почувствовал, что краснею.

— Яна! — Я откашлялся. — Вы позволите называть вас Яной? — Не спугнуть бы только…

Она пожала плечами.

— Яна, чего он от вас хотел?

— О чем вы?

— Что ему нравится?

Она нахмурилась.

— Что он заставлял вас делать?

Она даже немного отстранилась.

— Вы же видели.

— А до того? Этим ведь дело не ограничилось.

— Да вы что! — Она ошарашенно смотрела на меня. — Вы же сами знаете, сколько ему лет. Да что вам от меня нужно-то?

Про запах духов он, очевидно, выдумал. Я пододвинул единственный стул, сел, ощутил какую-то непонятную робость, снова встал.

— Он только говорил? А вы гладили его по голове? Она кивнула.

— По-вашему, это не странно?

— Вообще-то нет.

— А откуда у него ваш номер телефона?

— Может быть, ему в агентстве дали. А он хитрый. — Она отбросила волосы со лба. — А он вообще кто такой? В молодости он, наверное, был изрядный… — Она улыбнулась. — Ну, вы понимаете… Он ведь вам не родственник, правда?

— Почему? — Я вдруг вспомнил, что и Карл Людвиг говорил об этом. — То есть почему не родственник, почему вы так решили?

— Ну, это сразу заметно! Я могу идти, — она посмотрела мне в глаза, — или вам еще что-нибудь нужно?

Меня бросило в жар.

— Почему вы решили, что мы не родственники?

Несколько секунд она смотрела на меня и вдруг метнулась ко мне, я невольно отпрянул. Протянув ко мне руки, она погладила меня по голове, а потом, сплетя пальцы у меня на затылке, привлекла к себе, я попытался высвободиться, близко-близко увидел ее глаза и поспешно отвел взгляд, ее волосы задели мое лицо, я попробовал ее стряхнуть, она со смехом отскочила, а меня внезапно охватила странная слабость, я чувствовал, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Вы мне заплатили, — сказала она. — Ну так что?

Я не ответил.

— Ага! — торжествующе произнесла она, высоко подняв брови. — Да ладно, чего там, забудь… — Она засмеялась и ушла.

Я потер лоб, через несколько минут стал дышать ровнее. Ну хорошо, опять выбросил деньги на ветер, но дальше так не пойдет! Нужно как можно скорее поговорить с Мегельбахом об издержках.

Я достал лист, который вырвал из блокнота. На нем была сеть прямых — нет, едва заметно изогнутых линий, протянувшихся из нижних углов листа и создававших за счет точно рассчитанного множества просветов очертания человеческой фигуры. Или нет? Неужели я ее потерял? Нет, опять нашел! Нет, снова потерял. Линии были проведены уверенной рукой, технически безупречные, плавные. Неужели слепой мог так рисовать? Или это кто-то, кто до него занимал этот номер, и все не более чем совпадение? Нужно будет показать рисунок Коменеву, мне одному не разобраться. Я сложил листок, убрал его в карман и удивился, а почему, собственно, я ее отпустил. Позвонил Мегельбаху.

— Я очень рад, само собой, — сказал он, — но как там у тебя продвигается дело?

— Замечательно, — ответил я, — лучше, чем я ожидал, старик мне уже такого нарассказал, я и не надеялся ничего подобного услышать, это будет сенсация, обещаю, но подробностей пока не выдам. Но знаешь, тут возникли непредвиденные расходы, и…

В этот момент мой голос поглотило шипение.

— Расходы, — повторил я, — расходы…

— Очень плохо слышно, — прокричал Мегельбах, — перезвони попозже!

— Я не могу ждать, — взмолился я, — мне срочно нужно…

— Ты не вовремя, идет совещание, не понимаю, почему секретарша нас вообще соединила…

— Речь идет о такой мелочи, — вставил я, — всего о…

— Удачи, — воскликнул Мегельбах, — желаю удачи, уверен, это будет грандиозный проект.

Тут он положил трубку. Я позвонил еще раз, теперь уже ответила секретарша:

— Очень сожалею, господина Мегельбаха нет в офисе.

— Да быть не может, я же только что с ним…

— Не хотите ли что-то передать? — язвительно спросила она.

— Перезвоню попозже.

Я отправился к Каминскому. В дверь к нему как раз стучался вспотевший официант с подносом в руках.