Даниэль Кельман - Слава

Daniel Kehlmann

Ruhm

Серия «Шорт-лист»

Перевод с немецкого Татьяны Зборовской

Издание публикуется с разрешения издательства Rowohlt Verlag GmbH

Copyright © 2013 by Rowohlt Verlag GmbH, Reinbek bei Hamburg, Germany © Зборовская Т., перевод, 2018 © ООО «Издательство АСТ», 2018

Не успел Эблинг дойти до дома, как у него зазвонил мобильный. Много лет Эблинг отказывался обзавестись сотовым телефоном – сам он как человек, работающий с техникой, всяким таким вещам не доверял. Отчего же никого не смущает, что они подносят к голове источник агрессивного излучения? Но у Эблинга была жена, двое детей и горстка коллег, и кто-нибудь непременно да жаловался, что его никогда нет на связи. Наконец Эблинг капитулировал, купил себе телефон и попросил продавца прямо на месте подключить его. И был впечатлен, несмотря на весь свой критический настрой: как ни крути, а устройство было просто идеальным – эргономичной формы, гладкое, изящное. И тут вдруг ни с того ни с сего оно решило зазвонить.

Посомневавшись, Эблинг нажал на кнопку.

Женский голос потребовал некоего Рафа – а может, Ральфа или Рауфа, он толком не разобрал.

– Вы ошиблись, – сказал Эблинг. – Ошиблись номером.

Дама извинилась и повесила трубку.

Вечером снова зазвонил телефон.

– Ральф! – хрипло заорал какой-то мужчина. – Ну ты как? Ты чего? Что там у тебя, ты, свинья тупая?

– Вы ошиблись, – произнес Эблинг, присев в постели. Шел одиннадцатый час, и жена глядела на него с упреком.

Мужчина извинился, Эблинг отключил телефон.

К утру ему оставили три сообщения. Эблинг прослушал их в электричке по дороге на работу. Какая-то женщина, хихикая, просила ей перезвонить. Мужской голос громогласно требовал явиться немедленно, потому что дольше ждать они не собираются; на заднем плане слышалась музыка и звон бокалов. Затем вновь звонила женщина, спрашивала: «Ральф, да где ж тебя носит?»

Вздохнув, Эблинг позвонил в службу поддержки.

– Очень странно, – скучающим голосом ответила ему дама на проводе. – Такого в принципе не могло произойти. Никому никогда не продадут номер, уже присвоенный другому клиенту. От подобных случаев абонент гарантированно застрахован.

– Но произошло же!

– Никак нет, – повторила дама. – Это невозможно.

– И что вы намерены делать?

– Не имею понятия, – ответила она. – Такого не может быть, потому что быть не может.

Эблинг раскрыл было рот, но, подумав, закрыл обратно. Он понимал, что другой на его месте страшно возмутился бы – но ему возбуждаться было несвойственно, этим его обделила судьба. Он нажал на сброс.

Не прошло и пары секунд, как телефон вновь зазвонил.

– Ральф! – обратился к нему мужчина.

– Нет, это не он.

– Чего?

– Этот номер не… Его просто по ошибке… В общем, вы ошиблись.

– Но это телефон Ральфа!

Повесив трубку, Эблинг сунул мобильник в карман куртки. Городская электричка снова была набита битком – а значит, сегодня он опять вынужден был ехать стоя. С одной стороны к нему прижималась толстая тетка, с другой – усатый мужчина, глядевший на него, словно на заклятого врага. Эблинга многое в его жизни не устраивало. Его раздражало, что жена такая рассеянная, что она читает такие глупые книжки и ужасающе готовит. Удручало, что сын не блистал интеллектом, а дочь, казалось, была совсем чужим человеком. Мешало, что сквозь тонкие стены постоянно доносится храп соседа. Но больше всего его угнетали поездки в общественном транспорте в часы пик. Вечно эти набитые битком электрички, вечно эта теснота, и не было еще такого случая, чтобы от соседей приятно пахло.

Но работа Эблингу нравилась. Он и несколько десятков коллег сидели в ярком свете ламп и инспектировали бракованные компьютеры, которые со всей страны присылали им продавцы. И он знал, сколь хрупки были эти маленькие мыслящие пластинки, сколь сложны и загадочны. Никто в точности не знал, как они устроены, не мог по-настоящему объяснить, отчего они вдруг переставали работать или начинали себя как-то странно вести. Причин давно уже никто не искал; они просто заменяли детали до тех пор, пока машина не начинала вновь функционировать. Эблинг частенько пытался себе представить, как многое в мире зависит от этих вот аппаратов – тех самых аппаратов, о которых ему было прекрасно известно: если они и впрямь выполняют то, что от них требуется, то это практически чудо, исключение из правил. Вечерами, в полусне, такие мысли – обо всех этих самолетах, электронно управляемом оружии, банковских серверах – вызывали у него беспокойство, порой столь сильное, что сердце начинало тревожно биться. Тогда Эльке раздраженно спрашивала, отчего ему не лежится спокойно (с тем же успехом она могла бы делить ложе с бетономешалкой!), а он извинялся и про себя вспоминал, что еще мама ему говорила: он слишком впечатлительный.