Алексей Егоренков - Земля точка небо

— Не поняла, какие-то люди приходят у тебя в студию, и что?

— Не просто люди, а люди с улицы, — поправил Макс. — Любой может стать гостем. Никто не уходит просто так. Это и реклама, и стопроцентная экономия на актерах.

— Будут сидеть отмороженные, — констатировала Бергалиева. — И что потом? Какой-то психоанализ?

— Нет, это раньше, — Максим до сих пор не определился, как обращаться к ней, поэтому держался безличной формы. — Сначала, перед записью, мы прогоним их через простые тесты, по сути…

— Вот именно, давай по сути, — директор кивнула, не поднимая глаз от вязания.

— Мы выясняем, о чем они мечтают и чего боятся.

— Мечтают попасть в ящик, боятся — что не возьмут. Дальше. Максим дернулся.

— Нет-нет! Вы… Ты не видишь главной идеи, — решился он. — Мы берем тайные страхи и желания. Глубинные. Основной инстинкт.

— Потрахаться, что ли? — отозвалась Бергалиева. Ее помощник вежливо хихикнул.

— Да! — не сдался Макс. — И потрахаться, и что угодно. Главное, чтоб эти страхи и желания оказались более-менее реальны. Мы покажем фрагменты самих тестов, графики, таблицы. Максим провел рукой над столом, едва не сбросив на пол вязание.

— А потом, — он принял театральную позу. — Мы осуществляем их. Либо самые глубинные страхи, либо…

— Не старайся меня впечатлить… как тебя там? — Бергалиева покосилась на Члеянца, но тот не заметил ее взгляд. — Тебя не это должно заботить. Она постучала спицей по распечатке.

— Я назначу тебя сопродюсером, и если то, что ты говоришь, разойдется с цифрой здесь внизу, я позабочусь, что всё дерьмо будешь разгребать ты и эта ведущая, кто там она? — директор снова глянула на помощника, который теперь был наготове.

— Элиза Фрейд?

— Фрейд, — подтвердила Бергалиева. — Если программа обвалится, это имя полетит вслед за ней. Возражений нет? Максим кивнул, не в силах разобрать ни слова. Ему хотелось в туалет и в душ. А после выспаться и перекусить. Тогда, впервые за годы, он смог бы заявить, что счастлив. Но сначала нужно было обрадовать Лизу. И признаться ей кое в чем.

15 марта 2004 года

Макс выбрал день, когда принес ей контракт и первые шаблоны сценариев. Он был идиотом год назад, когда считал, что влюблен безнадежно.

Нет, любовь наступила лишь теперь. Не то жгучее тепло, которое заставляло его строить планы, не изнурительный зуд, который мешал ему заснуть и вынуждал по два часа в день пропадать в офисном туалете. Дома, в студии, в разных кафе, где они пережидали вечерний ураган пассажиров, всякий раз, когда Лиза была рядом, это чувство преображалось — не росло и не гасло, а слегка меняло форму. Как мост без перил, думал он. Не сойти и не развернуться, и ни малейшего понятия — есть ли на том конце берег. Но приходилось идти, чтобы держать равновесие.

— Боже, что это? Как это хоть читается? — Лиза помахала титульным листом. «Zemlя & Nebo, игровое шоу».

— Земля энд небо, — ответил Макс. «Итак», — подумал он, мысленно толкая себя в спину, — «давай. Как ты планировал». Будут и другие возможности . «Конечно. Только чем хуже эта», — возразил он себе, наблюдая, как Лиза с восторгом листает договор. По крайней мере, всё закончится . «Верно», — решил он. Стоило попробовать хотя бы ради этого. Однажды ведь придется и спрыгнуть. Так прыгай !

— Я люблю тебя, — громко произнес Максим. Прозвучало неплохо.

Чуть банально, зато не так фальшиво, как можно было ожидать.

— А?

— Я люблю тебя.

— А, — сказала Лиза, отрешенно разбиравшая бумаги. — Да… я тоже. Правда, мы молодцы? Где здесь подписывать?

— На каждом, правый нижний угол, с датой и расшифровкой, — Макс передал ей ручку. — Не хочешь отпраздновать?

— Так правильно? — Лиза показала ему первый лист. — Праздновать?

Наверное, пока рано?

— Угу. Правильно. Оставь его здесь на столике. Он кивнул на прощание, развернулся и побрел к себе.

13 мая 2004 года

Первыми гостями были трое: Ботаник, Спортсмен и Блондинка, такие скучные образы, что Лиза не запомнила их настоящие имена. Ботан, лицо выпуска номер один, был тощий, наглый и глупый, он мечтал изменить мир и боялся развратных женщин. И дорога ему была в преисподнюю, навстречу кошмарам и ужасам — рекламная вставка — неделя в самом дорогом и престижном стрип-клубе нашей столицы.

— Клуб и правда дорогой? — спросила Лиза. — У нас ведь даже на обеды на площадке денег не хватает.

— Не дорогой. И ни хрена не престижный, — утешил ее Макс. — Нам дают его на два часа бесплатно, в обмен на рекламу.