Тибор Фишер - Путешествие на край комнаты

Злу в чистом виде плевать на всех, кроме себя самого, даже если злодейство выходит нисколечко не впечатляющим – ну, например, разбудить ближнего посреди ночи. В общем-то мелочь.

Присоединяюсь к Одли, который уже разыскал отель. Ветхое, пустынное здание напоминает скорее заброшенную стройку. Одли подходит к стойке портье. За стойкой никого нет. Он кричит: «Здрасте». Ответа нет.

– Не отель, а трущоба какая-то, – говорю.

– Да, но это трущоба рядом с аэропортом. Мне надо поспать, – говорит Одли. Он опять кричит: «Здрасте». А я думаю, что, наверное, нет никакой необходимости постоянно поддерживать наш удаленный контакт. Надо бы сказать Одли, чтобы он вызывал меня, только когда обнаружится что-нибудь важное и интересное. Одли бродит по коридорам в поисках персонала. Отель большой, но пустой. Даже при таком низком качестве изображения мне видно, сколько там пыли. Просто жуть, сколько пыли.

Какой-то маленький человечек выходит из задней комнаты. На Чууке все низкорослые, как потом выяснится. Как будто им просто неинтересно расти.

– Хочу у вас поселиться, – говорит Одли.

Коротышка делает все, как надо. Он надолго задумывается.

– У вас забронирован номер?

– Нет, – говорит Одли, причем без всякого сарказма. Да, похоже, он сильно устал.

Коротышка справляется по журналу.

– Седьмой номер свободен. На сколько дней?

Одли достает кредитную карточку.

– Если у вас есть какие-то ценные вещи, – говорит коротышка, – я настоятельно рекомендую оставить их здесь, внизу. Я уберу их в сейф. Кстати, хотите заняться дайвингом? Могу вам устроить уроки.

– Нет, спасибо. Я не хочу заниматься дайвингом.

– Давайте мне вашу сумку, сэр. Я распоряжусь, чтобы ее принесли к вам в номер.

Коротышка скрывается в задней комнате за конторкой. Одли поднимается на второй этаж, находит свой номер и пытается отпереть дверь. Похоже, там что-то с замком.

У меня звонит телефон. Когда я возвращаюсь, Одли стоит у конторки в холле.

– Что происходит?

– Не знаю. – Одли громко кричит, требуя администратора. – Я не могу попасть в номер, а у портье, похоже, обеденный перерыв. Вечная проблема с такими вот странами. Тут никому ничего не надо. Никто не хочет работать, а потом они плачутся, как дерьмово они живут.

Одли перепрыгивает через стойку и входит в заднюю комнату. Там никого нет. Никого и ничего.

– Нет. – Одли буквально кипит от ярости. – Нет, так не бывает. Он сбежал с моей сумкой. И со всеми моими вещами. В общем, полный киздец. – Одли потерял все: паспорт, кредитную карточку, обратный билет, почти все наличные деньги и рюкзак с вещами. Осталась только одежда, которая на нем, и мое оборудование. – Ладно, – говорит он. – Психовать будем потом. А сейчас я иду спать. – Он снимает с вешалки для ключей пыльный ключ от восьмого номера и направляется к лестнице.

– Так ты давай обратись в полицию, – говорю.

– С тем же успехом можно обратиться в какую-нибудь контору по производству подсвечников. Называется «денежные вливания». Но мне больше нравится «денежная прививка». Да, кстати. Пришли мне денег.

В здании – ни души. Никаких признаков жизни. На двери восьмого номера все еще висит восьмерка, но это так – ни к чему не обязывает. Одли воюет с замком. Матерится себе под нос. У меня звонит телефон. Когда я возвращаюсь обратно к монитору, Одли вопит дурным голосом и пинает дверь.

Это скучно и неинтересно – наблюдать, как кто-то пытается открыть дверь, но ведь надо как-то поддержать человека.

– Не психуй, Одли, это не поможет. – Зря я это сказала. Но я это сообразила уже потом. Одли взрывается. Неблагодарное это занятие – вразумлять разбушевавшегося мужика. Я выключаю монитор и иду на кухню перекусить. Через час я опять выхожу на связь. Теперь Одли воюет с замком в номере с цифрой 30 на двери. Замок все-таки поддается, и Одли входит в номер. Но ненадолго. Картинка смазана, но я все-таки понимаю, что пол под Одли, провалился, и он упал в комнату этажом ниже. Он встает и отряхивается.

– Добро пожаловать в седьмой номер, – говорит он. – А ведь я не хотел сюда ехать, с самого начала. Теперь ты поняла, почему я не езжу за границу? Все, я возвращаюсь домой. На ближайшем самолете. Даже если придется его угнать. Доброй ночи, уважаемые телезрители. – Одли отключается.

Что, на мой взгляд, наиболее показательно в современном мире: у нас не осталось Надежды. Нет, одноразовые надежды, они, безусловно, присутствуют. Ты надеешься, что дождь скоро закончится, надеешься устроиться на хорошую работу, надеешься выиграть в лотерею, надеешься встретить кого-нибудь привлекательного и закрутить с ним роман. Но, похоже, у веры в будущее больше нет будущего. Движение к совершенствованию прекратилось.