Тибор Фишер - Путешествие на край комнаты

– Ричард, давай, что ли, очередную историю про утопленников, – сказал Янош.

– Я вам рассказывал про японца? – Раньше Ричард работал инструктором по дайвингу, и у него был обширнейший репертуар «утопленнических» историй. В диапазоне от жутких до страшно смешных. Ричард был не виноват, что его клиенты тонули – я почему-то не сомневаюсь, что тут он не врал, – они тонули скорее вопреки его напряженным усилиям. Жуткие истории были про девятнадцатилетних молодоженов и детей, смешные – про жадных американцев и шибко умных японцев. Никто из них не соблюдал элементарных правил техники безопасности. «Соблюдайте правила, – постоянно твердил им Ричард, – и правила соблюдут вас». В большинстве случаев дайвингисты забывали надеть пояс с грузилом, и их уносило в пучину. А тот японец, наоборот, навесил на себя слишком много груза. Ричард предупредил его, что так нельзя, но как поспоришь с упертым клиентом?

– Он хотел погрузиться быстро. Он погрузился быстро. Тело так и не нашли.

Был еще один американец, который, несмотря на многочисленные предостережения, полез на разбитый корабль – наверное, думал найти там сокровища. Его нашли сидящим на палубе затонувшего судна.

– Мы так и не поняли, что с ним случилось.

– Это мы уже слышали, – сказал Петр.

– А про нападения акул?

– На тебя нападали акулы?

– Акулы редко нападают на человека. Это трусливые твари, и если ты соблюдаешь правила, то и они соблюдают правила. Ну, в основном. – Но что самое интересное: хотя акулы нападают на человека исключительно редко, Ричард сподобился повидать чуть ли не половину всех известных случаев нападения акулы на человека, со смертельным (для человека) исходом. – У меня занималась молоденькая новозеландка. Это был ее первый урок. Мы были в каких-то двадцати футах от берега, на глубине футов десять, не больше, в таком месте, где акул не бывает в принципе. Мы не брызгались и не плескались, ни у кого не шла кровь, мы тихо-мирно промывали очки, и вдруг откуда ни возьмись появилась острозубая акула – кстати, острозубые акулы не отличаются агрессивностью, – маленькая, совсем маленькая, и откусила ей правую ногу, той девушке.

– Девушка выжила?

– Я вытащил ее на берег. Как потом выяснилось, какой-то малолетний придурок каждый день приезжал в это место на катере и кидал в воду сырое мясо – хотел приманить акулу. Просто ради интереса. Выходит, мы мыли очки в акульей столовой. Так что акула не виновата. Представьте себе, вы приходите в гамбургер-бар, заказываете гамбургер, а когда вы его кусаете, он начинает орать дурным голосом: «Я пришел с миром».

– Ричард, ты просто ходячая погибель.

Руттер придумал очередную «высокоинтеллектуальную» дурость. Он заявился на крышу с пестрым котом под мышкой, какового кота незамедлительно бросил в бассейн. Кот отскочил от поверхности воды и с воем перелетел через стену на краю крыши.

– Что ты делаешь? – спросил Янош.

– Учу кота серфингу.

– Ты плохой тренер по серфингу, знаешь? – сказал Ричард.

– Похоже, ты прав. Со следующим котом мы начнем тренировки в душе.

– А зачем тебе кот-серфингист? Хочешь принять участие в кошачьем чемпионате мира по серфингу?

– Нет, но я тут подумываю податься в антрепренеры, а кот-серфингист – это же золотая жила.

Мы с Хеймишем сидели в дальнем углу и наблюдали за этим идиотизмом.

– Как ты думаешь, человек получает то, что заслуживает? – спросил он.

– Я еще не так долго живу на свете, чтобы ответить на этот вопрос. – Мне самой очень понравился мой ответ.

– Беда с перекрестками в том, – продолжал Хеймиш, – что с виду они не похожи на перекрестки.

Все остальные уже гнались за Рутгером вниз по лестнице. Как я поняла, его собирались подвергнуть жестоким пыткам водой.

– А на что они похожи?

– Ну, на что-то похожи. Но только не на перекрестки, – в последнее время Хеймиш немного взбодрился и уже не ходил такой весь из себя удрученный, как раньше, и в ярком солнечном свете смотрелся muy [очень (исп.)] сексапильно, – А перекрестки должны быть похожи на перекрестки, чтобы, когда ты выходишь на перепутье, ты знал, куда вышел.

Меня это насторожило:

– Ты, случайно, не собираешься в чем-то признаться?

– Ну, раз зашла речь о признаниях, есть у меня один камень на сердце… хотелось бы облегчить душу, да. Зима. В тот год зима была особенно лютой…

Ну почему, если ты хочешь что-то кому-то сказать, нельзя просто взять и сказать? После красочных описаний морозного января Хеймиш наконец перешел к сути.