Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Соль чужбины. Книга третья

Приказ Николая направлен Врангелю: «...Для полного объединения в моем лице всех военных я принимаю на себя руководство всеми военными организациями. Приказания военным частям мною будут отдаваться через главнокомандующего. Все начальники отделов, частей, военных учреждений, военных заведений, военных организаций, а также председатели офицерских союзов и объединений будут назначены мною лично. Приказываю главнокомандующему объявить настоящее распоряжение всем, кому принадлежит, к точному и неуклонному исполнению.

Великий князь Николай Николаевич.

16 ноября 1924 года. Шуаньи».

Краснов и Трепов имели аудиенции у фельдмаршала Гинденбурга. Немцы готовы сотрудничать при условии отказа от сотрудничества с французами. Коковцев доложил о слабых контактах с французскими монархистами. «Доктор» подтверждает наличие во Франции движения общественности к установлению дипломатических отношений с Советской Россией. Переговорам Давбор-Мусницкого с Треповым всячески препятствовал генерал Перемыкин, который связан с Дефензивой [26] Польская разведка. .

Долгое молчание Николай компенсирует всевозможными интервью, где излагает программу переустройства России: будет совершен государственный переворот, он — диктатор, при нем исполнительный орган — директория из шести человек. Далее — созыв сенатах совещательными функциями и созыв Земского собора из всех сословий, который призван избрать царя. Государственный переворот совершает офицерская организация (называется «Народная стража»), переброшенная в Россию на аэропланах и машинах в районы Москвы и Ленинграда. Отвлекающие удары наносятся на Кавказе и Дону. Быстрота должна обеспечить успех плана.

Кирилл готовится ко второму монархическому съезду. Выдвинут проект создания при «императоре» «Государственной думы». Проектом занимается комитет (князья Волконский, Крупенский, Шаховской). В комиссию по беженским делам входят граф Остен-Сакен, сенатор Корейво, граф Толстой-Милославский. В военную — генерал Романовский. полковник Дурново, каперанг Граф. Денежной частью заведуют граф Бобринский и полковник Шавров. Идут разговоры о поездке Виктории о Америку с целью получения субсидий. Контрагент пока неизвестен. Брат Кирилла Андрей удостоился монаршей милости: его жене, балерине Кшесинской, пожалован титул «графини Красинской».

Изоляция Врангеля от армии «николаевцами» и выдвижение Кутепова активно продолжаются. Офицерский союз преобразуется в новую боевую организацию армейской эмиграции. Главком неоднократно подчеркивает, что его место в Париже, куда перемещается центр всех антибольшевистских сил. Признание Советской России Францией окончательно подорвет позиции и престиж белогвардейской клики, затруднит работу военной организации. Признание Англией уже нанесло удар антисоветским силам, усилило террористическую деятельность эмигрантской контрреволюции. По замыслу Врангеля новый союз — армия, разбросанная по разным странам, возглавляемая единым командованием под вывеской гражданского объединения, — организация чисто военная. В готовящемся уставе говорится: «Сущность положения о РОВСе [27] Российский общевоинский союз. заключается в том, что с русской армией объединились в составе этого Союза все те воинские организации, которые желали быть с нею в связи. Этим организациям сохранены их названия, порядок внутреннего управления и самостоятельность во внутренней жизни». Во главе Ревсоюза стал главнокомандующий Врангель — Кутепов держат все нити новой организации. У них списки, знамена, деньги. Генерал Миллер от имени главкома заявил: «Существование Союза есть факт не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня».

«Кирилловским» генералом Болотовым в Белграде сделана попытка организации офицерского союза под лозунгом «Вера, Царь, Отечество». Приказом № 82 Врангель вновь запретил офицерам принимать участие в политических организациях. На совещании старших офицеров, вызванных в Белград, Врангель заявил: «Борьба за родину не кончена, и, вставая по призыву царя, русская армия, ныне в изгнании, в черном труде, как некогда на поле брани, отстаивает честь России. Пока не кончена эта борьба, пока нет верховной русской власти, только смерть может освободить русского воина от выполнения долга. Этот долг для меня, стоящего во главе остатков русской армии, — собрать и сохранить русское воинство за рубежом России. ...Мы, старые офицеры, служившие при русском императоре в дни славы и мощи России, мы, пережившие ее позор и унижение, не можем допустить, чтобы, прикрываясь словами «Вера», «Царь», «Отечество», офицеров вовлекали в политическую борьбу».