Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая

После доставки первой партии писем в Европу разразился второй, еще более шумный скандал, ибо выяснилось, что генерал Белякоев и вся его команда оказались просто вербовщиками корабелов и плантаторов, которым нужны были недорогие рабочие руки. Нужно ли говорить, что банда Белякоева тут же исчезла бесследно...

С тех пор прошло много лет. Стойкие, не боящиеся никакого труда русские люди, умеющие приспособиться к любым, даже самым тяжелым условиям, вырубили и выжгли леса, вспахали землю в приглянувшемся нм месте, построили с десяток, а может, и полтора добротных домиков, окруженных «тынами» наподобие казацких заборов, с хозяйственными службами, резными воротами, высокими окнами и ставнями, украшенными узорчатыми наличниками. Короче, дома-крепостицы, так напоминающие казацкие хутора на Дону и Кубани... В Парагвае их зовут «гасьендами» или «виллами», — закончил свой рассказ Дмитрий Сигнзмундович.

— Ну и что все это значит, дорогой друг? — спросил Андрей. — Вероятно, вы рассказываете нам все это с какой-то целью?

— Цель есть! Но о ней потом... А пока полюбопытствуйте, что я выписал из одного справочника. Это специально для вас и Ирины. — Дмитрий Сигизмундович достал из кармана плотный лист бумаги, мелко исписанный аккуратным красивым почерком.

Андрей начал читать:

«Парагвайская республика еще мало исследована и мало заселена. Она состоит из равнин и невысоких холмов, покрытых непроходимыми лесами. Горная цепь между реками Парагваем и Параною прорезает страну с севера на юг. Реки обильно орошают страну. Они широки и глубоки. Упавшие стволы деревьев, лианы, ползущие водяные растения, плывущие в большом количестве травы, придают этим рекам особый колорит.

Климат подтропический, состоящий из быстрой смены двух времен года — зимы и лета. Зимой зреют апельсины. Летом бывает жара и засуха. Но вообще, климат считается очень здоровым.

— Ура! — притворно поднял голос Андрей. — Меня все это вполне устраивает. Продолжайте, пожалуйста, Дмитрий Сигизмундович. Простите.

Население Парагвая состоит из трех категорий. Главная масса — мулаты, метисы, креолы, представляющие смесь индейцев и негров. На втором месте находятся индейцы племени гуарани, лангуасты и еще некоторых племен. Третью категорию жителей Парагвая составляют выходцы из Аргентины и других стран Америки. Занятия населения самые разнообразные. Чем же занимаются эти люди? Здесь заготавливают и сплавляют лес на тростниковых плотах, выращивают чай и табак. В незначительных количествах высеивают маис, маниоку, активно занимаются садоводством, разводят апельсины, бананы, хлебное дерево. На степных угодьях развито скотоводство, дающее солидные прибыли (лошади, овцы, свиньи, коровы и мулы)... Пишут, недра богаты ископаемыми. Есть предположения, что в Парагвае имеются солидные запасы нефти.

— Все это очень интересно, Дмитрий Сигизмундович, — Андрей вернул записи Сигодуйскому. — Но почему вдруг Парагвай? Вы уезжаете туда?

— Да, уезжаю. И надеюсь, не один, а с вами, мои друзья.

— Но позвольте, мы не думали об этом, — вскричала Ирина. — Андрей никуда не собирается.

— Подожди, Ирина, пожалуйста. Не торопись. Дмитрий Сигизмундович, возможно, еще не все сказал.

— Нет, я лучше не буду говорить, я вам лучше что-то покажу.

Он достал черный конверт и высыпал на стол целую пачку фотографий. Вместе с ними выпала и старая карта, нарядно потрепанная на сгибах.

На верхней фотографии была изображена двухэтажная вилла и возле раскрытого забора — женщина на кауром длинноногом жеребце под казацким седлом. Шляпа с широкими полями бросала тень на лицо женщины, судя по всему, уже немолодой, но крепкого, плотного телосложения, уверенно державшейся в седле.

На втором снимке была сфотографирована та же вилла, но изнутри, со двора, засаженного вечнозелеными кустарниками, густыми зарослями бамбука и камыша. На заднем плане виднелись густые леса и пастбища.

Следующая карточка на паспарту показывала поселение как бы целиком и сверху: вероятно, фотографу для создания такого вида пришлось залезть на высокое дерево.

Многие фотография демонстрировали — крупно и мелко — аборигенов здешних мест, видимо. Тут были и негры, и метисы, и некие поселенцы, в которых с трудом можно было признать русских. На это указал Сигодуйский, охотно дававший пояснения и всячески восхвалявший Парагвай.

Граждане этой страны на фотографиях имели как бы общий для всех вид. Коротко подстриженные, скуластые и голые до пояса мужчины, с саблей на ремне, поддерживающем юбку и сумку неизвестного назначения. На ногах — подобие туфель, подошва которых укреплялась ремешками. Внешний вид женщин почти ничем не выделял их из групп мужчин. Только ребенок, привязанный у каждой за спиной да пончо — квадратные платки на плечах с прорезью посередине для головы, выкрашенные в коричневый или красный цвет.