Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая

Далее версии все более расходятся. В четверг, около 11 утра, генерал Скоблин был якобы арестован и доставлен под охраной французских полицейских в помещение Галлиполийского общества на улицу Фэзандери, где собрались председатели воинских организаций и начальники групп (в том числе группы Туркула, отколовшейся из РОВСа). Адмирал Кедров сообщил обстоятельства исчезновения Миллера. Его информацию дополнил полковник Мацы л ев, якобы встретивший генерала накануне около пяти часов пополудни возле квартиры Евгения Карловича и его супруги. На вопрос Мацылева, куда он торопится, Скоблин ответил, что намерен нанести визит генералу Деникину и поблагодарить его за участие в празднике корниловцев.

Собравшиеся были возбуждены и с общего согласия курили безостановочно. Капитану Смородину поручили пригласить Скоблина. Появился Николай Владимирович. Вид его был ужасен, неопрятен. Казалось, он не спал несколько суток и держался из последних сил. Оглядев собравшихся, он заявил ломким голосом:

— У вас очень накурено, господа. Ночью у меня был сердечный приступ. Прошу проветрить помещение. Я буду ждать в коридоре. — Генерал вышел и... вновь исчез. Навсегда.

Больше его никто никогда не видел. Оставалось лишь гадать, куда мог исчезнуть подозреваемый из дома, оцепленного полицией [12] Тайна Скоблина объяснилась лишь в начале войны с гитлеровской Германией, когда, благодаря нелепой случайности, гестапо удалось разоблачить бывшего колчаковского министра Третьякова, работавшего на СССР. Третьяков жил на верхнем этаже дома, где Скоблин должен был предстать перед судом чести в сентябре 1937 киса. У него и скрылся преследуемый генерал. .

Плевицкая утром сбежала из дома и весь день блуждала по парижским проспектам... Потом она появилась и сказала следователю, что пока генерал Миллер прятался неизвестно где, она с генералом Скоблиным... кушала бутерброд с икрой и заказывала себе платье в салоне мадам Каролини, принадлежащем Максу Эпштейну. Однако официант кафе и сам Эпштейн сообщили, что завтрак и примерка платья предшествовали похищению Миллера. Тогда генеральша начала снова плакать и пить в большом количестве валериановые капли. Деньги у нее нашли: и франки, и фунты, и доллары — как оказалось, жили генерал с генеральшей на широкую ногу. Плевицкая тут же заявила следователю, что у нее богатый поклонник, который дает ей деньги, ну, просто симпатичный еврей, меценат, влюбленный в чистое искусство. Заботясь о своей репутации, мадам Плевицкая сказала: «Он мне давал деньги только за пение...» Газеты писали о перстне, который батюшка-царь пожаловал Плевицкой и о кознях большевиков. Французы в каждом бородатом человеке видели генерала Миллера. Получил развитие новый вид модного спорта: охота на бородачей...

Жена барона Врангеля вступилась за Скоблина, сделав заявление: «Никогда генерал не мог стать советским агентом. Он неминуемо был бы главой всех белых военных организаций». Следователь допрашивал директора Международного банка, в котором Скоблины держали свои сбережения, Шульмана (он же Шварц, Эпштейн и др.). Шульман тоже был другом Скоблиных и даже часто гостил на генеральской даче. Он заявил: «Они боготворили царскую семью. Более убежденных и, как я уверен, более искренних монархистов было трудно встретить. Поэтому для меня возможность работы Скоблиных на большевиков представляется совершенно невероятной. Скоблины чувствовали слабость к Германии. Вспоминаю: неоднократно генерал говорил, что рано или поздно Гитлер спасет Россию. Если парижский поклонник помогал прекрасной Плевицкой, генерал Скоблин помогал прекрасному Гитлеру — корыстно или бескорыстно, об этом возможно судить только предположительно. Все парижане знают, сколько стоят дамские туалеты у Эпштейна. Но сколько стоит похитить в Париже белого генерала, никому не известно: таксы на это нет».

Некий бывший офицер с благоуханной фамилией Вонснцк ий — глава всероссийской фашистской партии — обещал 25000 франков тому, кто обнаружит похитителей генерала Миллера. Вонсяцкий мало чем рисковал: деньги принадлежали его жене. Он не отличался и особой любовью к исчезнувшему. Вот как именовал Вонсяцкий Миллера незадолго до похищен и я (газета «Фашист» № 30): «Генерал от дизентерии». Вонсяцкий утверждал, что из-за руководства Миллера из 20000 членов общевоинского союза осталось всего 20 человек. «Генерал Миллер уклонился от каких бы то ни было реформ и собирался уйти на покой. Люди белой армии мириться с этим больше не хотят. Восстание поднял «вождь» дроздовцев ген. Туркул. Состоялось совещание под председательством ген. Фока. Последовал ответный удар — Миллер приказом № 3 исключил Фока из своей организации. Гея. Туркул солидаризировал с Фоком и тоже вышел из Союза»... Газета «Часовой» защищала мятежников. В № 175 она писала: «Реформы в РОВСе необходимы». В том же номере отзыв о Скоблине: «У него недюжинные административные способности». Мы узнаем, что Скоблин недавно ездил в Софию и Белград, т.е. в те места, где белогвардейцы водятся стадами. Ген. Туркул тем временем съездил в Берлин. Он начал издавать в Париже свою газету «Сигнал»...