Кристофер Мур - Венецианский аспид

– Ну и глупый же ты господин! [19]

Оказавшись в крепкой хватке Яго, Бассанио беспомощно глядел на друга своего Антонио.

– Это жить глупо, когда жизнь стала пыткой [20].

– А что, любовь – не пытка, коли человек не умеет любить себя? Не об утопленье речь веди, а об утоленье жажды своего сердца действием. Набей кошель деньгами [21].

– Я знаю, так любить ее – каприз, мы столь мало с нею знакомы, но она сияет небесным светом, а я беспомощен.

– И, подобно беспомощным котятам и слепым кутятам, что – пойдешь и сей же час утопишься? Вот уж дудки! Набей деньгами кошелек [22]. Сдайся страстям своим – и они доведут тебя до самых нелепых последствий [23], ибо страсти рассудок оглупляют. Уж лучше пусть разум отыщет тропу к страсти: набей потуже кошелек [24].

– Но даже случай…

– Иди и сколоти монету [25], юный господин. Продавай земли, сокровища, взимай с должников – и бери свою даму, удачу свою, свое будущее, свою судьбу – за рога. Ибо фортуна, знамо дело, благоволит истинной любви – если за той охотится здравый смысл. Суй деньги в свой кошель.

– Но у меня ни сокровищ, ни земель.

– Ох, ну ебать-копать. Правда, что ли? – Паруса Яго вдруг обвисли, и он яростно глянул на Антонио. Тот грустно кивнул.

Антонио обнял Бассанио за плечи и вывел из жестких объятий Яго.

– Но у вас есть друзья, и они придут вам на выручку. Мои вложенья в морях стоят больше запрошенной за эту невесту цены. Ступайте, Бассанио, в Риальто – сами убедитесь, какой кредит откроет вам мое доброе имя. Я обеспечу вам боезапас для сватовства к прекрасной Порции.

– Но я и без того вам должен столько, что вряд ли уплачу…

– Ваше счастье, верность и любовь будут мне воздаяньем.

– Да, – подытожил Яго, изымая вьюношу из объятий Антонио и спешно препровождая его к двери. – Я разве не уточнил: набей свой кошель деньгами Антонио? Теперь ступай, отыщи удачу в Риальто – и пришли сюда Родриго, нам надо словом переброситься.

Бассанио поспешил за дверь, но на выходе обернулся.

– О, синьор Яго, и не забудьте о своих кинжалах в Бельмонте. Порция их для вас хранит.

– Ступай, суй деньги в свой кошель, – повторил Яго, закрывая за ним дверь. Затем повернулся к Антонио. – Мои кинжалы?

– Порция отыскала их в пожитках Брабанцио и спросила у меня о них. Я б забрал их себе, но лишь солдату дозволено открыто носить оружие, поэтому я сказал ей, что они ваши.

– Ну, клятый этот дурак же не носил их открыто, верно? Сунули б себе под дублет, и дело с концом. Вам их надо было на себя надеть в ту ночь, вместе с шутовским костюмом.

– Просто отправьте этого своего Родриго, пусть вам доставит – и делу конец. Сами же сказали, он бывает в Бельмонте.

– Родриго знает, что метательные ножи – оружие карманника или балаганного клоуна, а не истинного солдата. Отправлюсь сам. Будем надеяться, Брабанцио не оставил по себе иных памяток о своем возмездии. Я в пар облек бы руку, лишь бы надавать призраку старика по морде за его тупоумные планы и головоломки.

– Головоломки слишком ломают головы. Даже если Бассанио выиграет эту лотерею ларцов, почем нам знать, осуществим ли мы наш дальнейший замысел?

– Вы правы, он и впрямь, похоже, туповат – даже для сенатора.

– Я не об этом. Я о том, что даже если ему удастся жениться на Порции, она ничего не получит в наследство, коль скоро на пути его стоит муж Дездемоны. И когда мы свой план разрабатывали, вы должны были стать генералом, но раз Кассио – заместитель Отелло, даже это намерение слишком зыбко.

– Значит, Отелло должен исчезнуть – и Кассио с ним вместе. Мавр нипочем не стал бы генералом, если б не сокрушительный разгром его предшественника Дандоло. Поэтому командовать разгромом Отелло буду я.

– Вы заставите Отелло проиграть войну, чтобы занять его пост? От военного флота остались только щепки, так что еще одна потеря – и вам нечем будет командовать.

– Нет, я не прибегну к орудиям войны, чтоб свергнуть мавра. Хоть мне известно, что как солдат Кассио я превосхожу, умения Отелло превосходят мои. Нет, орудие свержения Отелло в сей же миг подымается по вашей лестнице.

С лестницы действительно доносились шаги – поднимался один человек.

– Родриго? – Антонио подошел к двери и придержал щеколду. – Но он же недоумок!

– Придержите-ка столь низкую клевету, Антонио. Я разве ваших друзей унижаю?

– Ну… – Антонио откинул задвижку и распахнул дверь перед Родриго. – Да.

– Входи, входи, добрый мой Родриго, – произнес Яго. – Я только что рассказывал Антонио о твоей привязанности к госпоже Дездемоне.