Артур Хейли - Менялы

— Это превосходное вложение. — Строган попробовал разрядить атмосферу. — Мы серьезно приумножим средства всех вдов и сирот, а также фондов на образование, доверивших нам свои деньги.

— Или все растратим, нарушив их доверие. Что мы знаем о «СуНатКо» такого, Том, — все мы, — чего мы не знали две недели назад? Почему до этой недели отдел кредитования не купил ни одной акции «Супранэшнл»?

Молодой человек помолчал, затем сказал в свою защиту:

— Я думаю, Роско считает, что, став членом совета директоров, он сможет более пристально следить за компанией.

— Я разочаровался в тебе, Том. Ты никогда прежде не обманывал себя, особенно когда подлинные причины тебе известны не хуже, чем мне. — Строган вспыхнул, а Алекс продолжал:

— Ты представляешь себе, какой поднимется скандал, если только Комиссия валютно-финансового контроля наткнется на это? Здесь и конфликт интересов, и нарушение закона, регулирующего ссуды, и использование фонда вложений в интересах самого банка; а кроме того, у меня нет ни малейшего сомнения в существовании договоренности согласовать вопрос об акциях «Супранэшнл» с управленческим составом на следующем ежегодном собрании «СуНатКо».

— В таком случае, — резко произнес Строган, — это будет не впервые — даже для этого банка.

— К сожалению, это правда. Но душок от этой сделки лучше не становится.

Вопрос об этике в отделе кредитования всегда стоял довольно остро. Предполагалось, что в банках существует барьер — иногда называемый «китайской стеной» — между их коммерческими интересами и капиталовложениями клиентов. Но на деле он не соблюдался…

Поэтому Апекс понимал, что отношения между «Супранэшнл» и «ФМА» не единственные в своем роде. И хотя он это и знал, сделка ему все равно не нравилась.

— Алекс, — произнес Том Строган, — пожалуй, стоит тебе сказать, что завтра на комитете по денежной политике я намерен поддержать ссуду «Супранэшнл».

— Мне жаль это слышать.

Но эта новость не была для Алекса неожиданностью. И он подумал о том, через сколько времени он останется в полном одиночестве и такой изоляции, что его дальнейшее пребывание в банке станет бессмысленным? Это могло случиться скоро.

После завтрашнего заседания комитета по денежной политике, на котором предложения по «Супранэшнл», без сомнения, будут поддержаны большинством, вопрос о «Супранэшнл» будет стоять на совете директоров, который соберется в следующую среду в полном составе. На обоих заседаниях, Алекс был уверен, он будет единственным, кто выступит против.

Он снова окинул взглядом вечно бурлящий центр денежных операций, созданный для преумножения капиталов и доходов и не менявшийся в принципе со времен древних казначеев в храмах Вавилона и Греции. Он не считал, что деньги, торговля и прибыль ничего не значат. Алекс преданно служил всем троим, но не слепо, придерживаясь моральных устоев, стремясь разумно распределять достаток и следовать банковской этике. Однако когда намечалась особенно большая прибыль, как показывает история, людям с подобными представлениями затыкали глотку или их отодвигали в сторону.

Перед лицом ударной мощи больших денег и большого бизнеса — представленных сейчас «Супранэшнл» и большинством в «ФМА», — что может сделать один человек, выступающий против?

«Не много, — мрачно заключил Алекс Вандерворт. — А возможно, и ничего».

Заседание совета директоров банка «Ферст меркантайл Америкен» в конце апреля запомнилось по нескольким причинам.

Два пункта банковской политики были предметом бурного обсуждения: первый — предоставление кредита «Супранэшнл» и второй — расширение деятельности банка по долгосрочным вкладам и открытие множества новых пригородных отделений.

Еще до начала заседания было ясно, в какой оно пойдет тональности. Хейворд, необычно веселый и расслабленный, в ладно скроенном, новом светло-сером костюме, пришел заранее. Он встречал остальных директоров у дверей конференц-зала. По тому, как сердечно ему отвечали, было ясно, что большинство членов совета не только слышали о договоренности с «Супранэшнл» по каналам финансовой информации, но и от души приветствовали её.

— Поздравляю, Роско, — произнес президент «Мидконтинент раббер» Филип Джоханнсен, — вам поистине удалось впихнуть этот банк в основной состав. Набирайте силу, приятель!

Сияющий Хейворд ответил с признательностью:

— Я дорожу вашей поддержкой, Фил. Спешу вам сообщить, что у меня приготовлены и другие мишени.