Артур Хейли - Менялы

А вот Орвилл Янг, казначей «Ферст меркантайл Америкен», — человек Хейворда и, безусловно, будет голосовать с ним заодно.

В «ФМА», как и в любом крупном банке, истинные силы редко можно было найти в списках сотрудников. Настоящая власть осуществлялась обходными и окольными путями в зависимости от верности одних сотрудников другим, поэтому те, кто не желал участвовать в борьбе за власть, оставались на задворках и напрочь застревали на нижних ступенях.

Борьба за власть между Алексом Вандервортом и Роско Хейвордом была всем известна. С исходом этой схватки некоторые чиновники из управления «ФМА», выбирая, кого они будут поддерживать, связывали надежды на продвижение по службе в случае победы того или другого соперника. Это разделение чувствовалось и в комитете по денежной политике.

Алекс не сдавался:

— Наша прибыль в прошлом году составила тринадцать процентов. В любом деле, мы все знаем, это хороший показатель. В этом году ожидается ещё большая прибыль — пятнадцать процентов от капиталовложений, может быть, шестнадцать. Но надо ли нам добиваться ещё большего?

— А почему бы и нет? — спросил казначей Орвилл Янг.

— Я уже ответил на этот вопрос, — резко бросил Строган. — Это не дальновидно.

— Давайте напомним себе об одном, — призвал собравшихся Алекс. — В банковском деле нетрудно добиваться больших прибылей — банком, который этого не достигает, управляют простофили. Во многих отношениях расклад карт нам на руку. У нас есть возможности: наш опыт и сносные банковские законы. Последнее, наверное, наиболее важно. Но законы не всегда будут сносными — в случае, если мы неправильно используем ситуацию и откажемся от ответственности за судьбу микрорайона.

— Я не понимаю, как уменьшение участия в проекте «Форум-Ист» можно считать отказом от ответственности, — сказал Роско Хейворд. — Даже после предложенного мною сокращения доля нашего участия по-прежнему останется ощутимой.

— Ощутимой, как бы не так! Она будет минимальной — такой же минимальной, каким было участие американских банков в социальных программах всегда. Если взять перечень программ строительства жилья для малоимущих, то ни наш банк, ни все другие большого участия в этом не принимают. Зачем обманывать себя? Банки всегда игнорировали проблемы общества. Даже сейчас мы делаем лишь минимум, без которого не обойтись.

Главный экономист Строган перебрал несколько бумажек, сверяясь с записями.

— Я намеревался поднять вопрос о закладных на жилье, Роско. Теперь об этом заговорил Алекс, а я хочу указать, что лишь двадцать пять процентов имеющихся у нас вкладов участвуют сейчас в ссудах по закладным. Этого мало. Мы могли бы увеличить сумму до пятидесяти процентов без ущерба нашему запасу наличности. Мне кажется, так мы и должны поступить.

— Я это поддерживаю, — сказал Алекс. — Управляющие нашими отделениями умоляют дать им денег для закладных. Возвращение вложений обеспечено. Мы же знаем по опыту, что риск потерять на закладных ничтожен.

— Это связывает средства, которые мы могли бы вложить на долгий срок, — возразил Орвилл Янг, — и которые могут принести нам гораздо большие дивиденды в других местах.

Алекс нетерпеливо ударил ладонью по столу:

— Время от времени мы обязаны перед обществом идти на более низкие ставки. Вот о чем я пытаюсь сказать. И поэтому я выступаю против трусливого отстранения от «Форум-Ист».

— И есть ещё причина, — добавил Том Строган, — Алекс упомянул о ней — это законодательство. В конгрессе и так уже раздаются недовольные голоса. Многие конгрессмены хотели бы иметь закон, сходный с мексиканским, обязывающий банки выделять определенный процент депозитов на финансирование строительства жилья для малоимущих.

Хейворд ухмыльнулся:

— Мы никогда этого не допустим. Банковское лобби — самое сильное в Вашингтоне.

Главный экономист покачал головой:

— Я бы не стал на это рассчитывать.

— Том, — произнес Роско Хейворд, — обещаю вам. Через год мы пересмотрим наше отношение к закладным: возможно, последуем вашим советам, а возможно, в полную меру вновь включимся в проект «Форум-Ист». Но не в этом году. Я хочу, чтобы это был год небывалого дохода. — Он бросил взгляд в направлении президента банка, до сих пор не принимавшего участия в разговоре. — Так же считает и Джером.

Только тут Алекс понял направление стратегии Хейворда. Год исключительного дохода для банка сделает Джерома Паттертона как президента героем в глазах и вкладчиков и директоров. Паттертону достаточно один год пробыть на коне после весьма посредственной карьеры, и он отправится на пенсию во славе и под звуки труб.