Артур Хейли - Менялы

— Нашей холдинговой компании принадлежит сеть магазинов в Техасе и в Калифорнии. Там мы Истину что-нибудь и подыщем.

— Может, там и для Хуаниты место найдется? Она говорит: «Куда он, туда и я. И Эстела тоже».

Алекс вздохнул. Он был рад хоть одной счастливой развязке.

— А что Тим Маккартни говорит о девочке? — Это была идея Алекса — отправить Эстелу Нуньес к доктору Маккартни, психиатру из Оздоровительного центра.

— Дай Бог, чтобы у нас с тобой была такая же здоровая психика, как у маленькой Эстелы. Доктор Маккартни говорит, что случившееся не застряло у Эстелы в подсознании; она будет просто отчетливо о нем помнить, и все.

Алекс почувствовал, что на глаза ему навернулись слезы.

— Я очень рад, — мягко сказал он. — По-настоящему рад.

— Трудный был день. — Марго скинула туфли и вытянула ноги. — Я ещё успела поговорить с вашими юристами относительно компенсации для Хуаниты. Думаю, нам удастся обойтись без суда.

— Спасибо, Брэкен. — Он взял оба стакана — свой и её — и подошел к бару.

В это время зазвонил телефон. Марго сняла трубку.

— Тебя. Леонард Кингсвуд.

Алекс подошел к телефону:

— Да, Лен?

— Знаю, что у тебя был тяжелый день, — сказал председатель правления «Нортэм стил», — я сам потрясен тем, что случилось с Роско. Но дело не терпит отлагательств.

Алекс поморщился:

— Выкладывай.

— Состоялось предварительное совещание директоров. Заседание правления «ФМА» в полном составе назначено на завтра, на двенадцать часов.

— И что?

— Для начала мы примем отставку Джерома с поста президента. Это было наше требование. Джером согласился. По-моему, он этому даже рад.

«Да, — подумал Алекс, — скорее всего так и есть. У Паттертона кишка тонка, чтобы справиться с лавиной проблем и принять верные решения в создавшейся критической ситуации».

— Затем, — продолжал Кингсвуд со своей обычной, грубоватой прямотой, — тебя выберут президентом. С тем чтобы ты немедленно приступил к исполнению обязанностей.

Алекс раскурил трубку. Он в раздумье выпускал колечки дыма.

— Видишь ли, Лен, теперь я не уверен, что хочу занять этот пост.

— Мы предвидели такой ответ, поэтому именно меня и избрали для данной миссии. Алекс, от своего имени и от имени правления умоляю тебя согласиться. — Кингсвуд замолчал, разговор давался ему нелегко. Несмотря на то что мольбы и уговоры были не в характере Леонарда Л. Кингсвуда, он не отступал: — Все мы помним, что ты предупреждал нас относительно «Супранэшнл», но мы считали себя более мудрыми. Мы ошибались. Не прислушались вовремя к твоему совету, а сейчас твои предсказания сбываются. Мы просим тебя, Алекс, — хоть и с опозданием, я понимаю, — помочь нам расхлебать эту кашу.

— Подожди минуту, я должен собраться с мыслями, Лен.

— Пожалуйста.

Даже если Алекс согласится возглавить «Ферст меркантайл Америкен», нет никакой гарантии успеха. Под его руководством «ФМА» может с позором лопнуть или отойти к другому банку. Если такое случится, на его, Алекса, репутации навсегда останется несмываемое пятно. С другой стороны, Алекс осознавал, что если кто-то и может спасти «ФМА», так это он. И дело здесь не только в его способностях, Алекс знал всю банковскую «кухню», в то время как человеку со стороны понадобится время, чтобы войти в курс дела. Но самое главное заключалось в том, что даже сейчас, несмотря на все проблемы, Алекс был убежден — эта задача ему по плечу.

— Если я дам согласие, Лен, — сказал он, — то буду настаивать на неограниченных полномочиях для проведения целого ряда преобразований, в том числе и в совете директоров.

— Ты их получишь, — ответил Кингсвуд. — Я лично тебе это гарантирую.

Затянувшись, Алекс выпустил колечко дыма.

— Утро вечера мудренее. Утром я дам окончательный ответ.

Он повесил трубку и взял из бара свой стакан. Марго лукаво на него посмотрела:

— Почему ты не дал согласия? Ведь мы оба знаем, что ты это сделаешь.

— Ты догадалась, о чем шла речь?

— Конечно.

— Почему ты так уверена, что я непременно соглашусь?

— Потому что ты не сможешь устоять и не принять брошенный тебе вызов. Потому что банк — это твоя жизнь. Все остальное на втором месте.

— Не знаю, — медленно проговорил он, — хорошо это или плохо.

«И тем не менее, — размышлял он, — именно так оно и было в пору их супружеской жизни с Селией. А сейчас? Возможно, Марго права. И уже никто и никогда не сможет его изменить».

— Стабильный бизнес, деньги, золотой запас, высокие цены на акции. А люди, особенно мелкие, незначительные, — потом. Между нами огромная пропасть, Алекс. Она непреодолима.