Артур Хейли - Менялы

— Благодарю, мистер Хейворд. Буду предельно краток. Наша газета занимается расследованием деятельности корпорации «Супранэшнл». Завтра мы даем о ней материал на первой полосе. Нам стало известно, что ваш банк предоставил «СуНатКо» крупный кредит. Я беседовал на эту тему с Диком Френчем.

— В таком случае вы располагаете всей необходимой информацией.

— Не совсем, сэр. Из других источников мы также знаем, что переговоры с «Супранэшнл» вели непосредственно вы. Нас интересует вопрос: когда впервые зашел этот разговор? Другими словами, когда «СуНатКо» впервые обратилась к вам с такой просьбой? Не припоминаете?

— Боюсь, что нет. Мне слишком часто приходится вести переговоры о крупных кредитах.

— Но наверняка не так часто о кредитах размером в пятьдесят миллионов долларов.

— Полагаю, я уже ответил на ваш вопрос.

— Может быть, я попытаюсь помочь вам вспомнить, сэр. Это не могло произойти в марте, во время поездки на Багамы? С мистером Куотермейном, вице-президентом Стоунбриджем и другими?

Хейворд колебался.

— Да, возможно.

— Вы не могли бы ответить более точно? — Несмотря на почтительный тон, было ясно, что газетчик так просто не отстанет.

— Да, сейчас я вспомнил. Верно.

— Спасибо, сэр. Если не ошибаюсь, вы летели на частном самолете мистера Куотермейна, «Боинге-707»?

— Да.

— В качестве сопровождающих лиц с вами было несколько девушек?

— Я бы не назвал их сопровождающими лицами. Кажется, на борту были две-три стюардессы.

— Среди них была Эйврил Деверо? Ведь вы с ней именно тогда познакомились, а потом виделись в течение нескольких дней на Багамах?

— Вероятно. Во всяком случае, имя мне знакомо.

— Мистер Хейворд, простите за бестактность, но не была ли мисс Деверо предложена вам в качестве вознаграждения за то, что вы выступите в банке в роли ходатая?

— Разумеется, нет! — С Хейворда лил пот, рука, сжимавшая трубку, дрожала.

— В результате этого путешествия на Багамы, сэр, у вас сложились дружеские отношения с мисс Деверо?

— Пожалуй, да. Она очень приятный, милый человек.

— Значит, вы её все-таки помните?

Он попался в ловушку.

— Да, — признал он.

— Спасибо, сэр. Кстати, вы не встречались с мисс Деверо в последнее время? — Вопрос был задан как бы ненароком. Но этот Эндикотт все знал.

— Я отвечаю на те вопросы, которые не выходят за рамки приличий. Повторяю, я очень занят.

— Как вам угодно, сэр. Однако считаю себя обязанным довести до вашего сведения, что мы беседовали с мисс Деверо и она нам чрезвычайно помогла.

«Чрезвычайно помогла? Похоже на Эйврил, — подумал Хейворд. — Особенно если ей хорошо заплатили».

— Она подробно рассказала о ваших свиданиях; а кроме того, у нас есть несколько счетов из отеля «Колумбия-Хилтон», оплаченных «Супранэшнл». Вы по-прежнему отрицаете, что все это имело отношение к кредиту, предоставленному корпорации «Супранэшнл» вашим банком?

Хейворд молчал. Что он мог сказать? Ирония судьбы заключалась в том, что Эйврил была тут действительно ни при чем. Он принял решение о предоставлении кредита «СуНатКо» задолго до того, как с ней познакомился. Но кто в это поверит?

— И последняя деталь, сэр. Могу я спросить о частной акционерной компании под названием «Кью-Инвестментс»? Чтобы не тратить попусту время, скажу: мне в руки попали копии некоторых документов, согласно которым вы являетесь держателем двух тысяч акций. Это так?

— Я отказываюсь отвечать.

— Мистер Хейворд, эти акции были предложены вам в качестве платы за труды для «Супранэшнл», а впоследствии — для «Кью-Инвестментс»?

Не говоря ни слова, Роско Хейворд медленно повесил трубку.

В завтрашнем номере. Они напечатают все, поскольку располагают достоверными фактами, а остальные средства массовой информации подхватят эстафету. У него не осталось иллюзий или сомнений относительно того, что его ждет. Бесчестие и позор — везде и всюду. Не только в банке, но и среди друзей, в семье. В церкви. Его престиж, влияние, достоинство растают, как облако, — впервые он осознал всю эфемерность этих понятий. И что ещё хуже, его неминуемо обвинят во взяточничестве, а это означает тюремное заключение.

На столе зазвонил телефон. Он не снял трубку. С делами покончено. Раз и навсегда.

Почти механически он встал из-за стола и вышел из кабинета, пройдя мимо миссис Каллаган, которая странно на него посмотрела и задала какой-то вопрос — он не расслышал. Он миновал конференц-зал, где обычно заседало правление, — ещё совсем недавно он сражался здесь за осуществление своих амбиций. Ему навстречу попадались какие-то люди. Он их не замечал. Рядом с конференц-залом, на 36-м этаже, находилась дверь, которой почти никогда не пользовались. Он открыл её. За дверью была лестница — он поднялся по ней, не спеша, но и не останавливаясь. Лестница заканчивалась другой узкой дверью, которая вела на небольшой балкон, расположенный почти под самой крышей, высоко над городом.