Карен Перри - Невинный сон

Мне навстречу, держась за руки, шла молодая пара, и я закричал им:

– Вы не видели мальчика в красной куртке? Он шел вместе с женщиной.

Их недоуменный взгляд был красноречивее любого ответа. Я не стал ждать, что они скажут, а ринулся дальше, добежал до конца улицы, завернул за угол и оказался на широкой площади. На одной ее стороне стояла церковь, на другой – торговый центр, а по усыпанному снегом пространству между ними хаотично двигались люди. Я пробежался взглядом по их лицам, отчаянно надеясь увидеть среди них Диллона, но в глубине души чувствовал: он от меня ускользает.

– Черт подери! – крикнул я.

Но паниковать было некогда. Думать было некогда. Нужно было действовать, и все тут. Каждую секунду он все больше и больше удалялся от меня.

Я кинулся бежать обратно к О’Коннелл-стрит. В ту минуту, как я достиг Генри-стрит, в боку у меня резко закололо. Вся моя одежда пропиталась потом, а куртка и ботинки словно налились свинцом. Но я продолжал бежать. Мне нужна была помощь. В конце О’Коннелл-стрит был полицейский участок, и когда я до него добрался, руки и ноги у меня тряслись, а горло до боли пересохло.

В участке царила суета. Он явно не был местом покоя и безделья. Только не этот центральный. Парню, который, судя по всему, перебрал с выпивкой, велели сесть на место. Казалось, что он вот-вот рухнет на пол. Ребенок в коляске орал благим матом, а его родители громко переругивались. Нужно было встать в очередь, но я был в таком возбуждении, в таком отчаянии, что просто не мог ждать ни минуты. Я ринулся прямо к столу дежурного офицера и выпалил: «Помогите мне!»

– Это как же так? – возмутилась женщина, которую я только что обошел.

За ней сразу же послышались недовольные голоса: «Какого черта?», «Слушай, парень, тут очередь!».

Мне было все равно. Плевать я на них хотел.

– Мой сын, – взволнованно выпалил я, – мой пропавший сын! Я только что его видел.

И только тут до меня вдруг дошел смысл собственных слов – мне будто дали под дых. Сидевший за столом полицейский окинул меня усталым взглядом.

– Ваш сын, – медленно произнес он.

– Да, мой пропавший сын. Я только что его видел, – тупо повторил я.

Я показал пальцем на улицу, где все еще слышался гул толпы.

– Там, на демонстрации. Я видел его. Он был с какой-то женщиной. Я не знаю, кто она такая. Пожалуйста, помогите мне…

Полицейский жестом руки остановил меня, и только тут я сообразил, что говорю взахлеб, в голосе звучала паника, я задыхался.

– Подождите минуту. Ваш сын… Как давно он пропал?

– Пять с половиной лет назад. Ему сейчас должно быть девять.

– А при каких обстоятельствах он пропал?

– Это случилось в Танжере. Послушайте, у меня сейчас нет на это времени. Мы должны что-то сделать, пока еще не поздно его найти.

– Пожалуйста, говорите потише, мистер?..

– Потише?.. Лонерган. Гарри Лонерган.

– Лонерган, – неторопливо повторил полицейский и аккуратно записал мою фамилию.

Я следил за ним с нарастающим нетерпением. Его безмятежность бесила.

– Ваш адрес?

Стараясь держать себя в руках, я терпеливо продиктовал ему свой адрес, ни на минуту не забывая, что мой сын уходит от меня все дальше и дальше.

– А вы подавали заявление о пропаже сына, мистер Лонерган?

– Вы не могли бы по рации передать его описание? Сегодня ваши парни расставлены по всему городу. Кто-нибудь из них его обязательно заприметит.

– Минуту. – Полицейский бросил на меня холодный взгляд, повернулся и исчез в кабинете.

Дверь за ним захлопнулась, а я остался в приемной, снедаемый волнением и сходя с ума от нарастающей паники.

Под кончиками пальцев я вдруг ощутил шершавую, зернистую поверхность прилавка. Позади меня в очереди люди раздраженно шаркали ногами и тяжело, возмущенно вздыхали. Но мне это было безразлично. Я лишь старательно сохранял спокойствие, пока наконец дверь кабинета не открылась и из нее с папкой в руке не вышел полицейский.

– Значит, так, – неторопливо проговорил он и бросил на меня непроницаемый взгляд, – вы говорите, что ваш сын пропал в Танжере.

– Да, это так.

– И вы уже раньше к нам обращались. В вашем деле говорится, что исчезновение вашего сына совпало с землетрясением.

Он окинул меня холодным, неприязненным взглядом.

– Послушайте, я знаю, что вы думаете. Я знаю, что есть предположение, будто в ту ночь он погиб, но тело его не было найдено, и только что, меньше получаса назад, я его видел. Своими собственными глазами. Он был живой. Он посмотрел на меня, и я понял…