Наталья Арбузова - Город с названьем Ковров-Самолетов

ВОЛОДЯ (высовывая синяк из-под одеяла). Расскажи, ты обещала.

МАМА ГАЛЯ (укладываясь, как собачка, подле сдвинутых стульев). Этих двух красавиц привезли зимой сорок второго. Я уж лет пять там росла и в школу пошла. Сидят шесть пацанов, мамка твоя седьмая. Один на один всех лупила, кроме Германа Иванова. С ним не связывалась – себе дороже. Соберутся вшестером – сжималась в комочек и терпела. Ну вот, шел мне двадцать пятый год, ни кола ни двора. Московское общежитье, в комнате мы три дурочки и еще три таких. Написала Герке в Ангарск – приеду в гости.

ВОЛОДЯ. И приехала?

МАМА ГАЛЯ. Как приехала, так и уехала. Отчество тебе записали по дедушке. У меня у самой вместо метрики справка… Мазаева Галина Федоровна родилась седьмого апреля 35-го года. А где – у деда в бороде. От каких таких родителей… Спи, мне завтра с утра.

Володя нарочно поворачивается на левый бок, на синяк, чтоб, открыв со сна глаза, сразу увидеть белый весенний день.

* * *

Геннадию Евгеньичу сорок пять лет. Седой, кудрявый, бородатый, хорошего роста и сложенья. Внешне совсем окреп. Внутри все больное после детских ангин, а пуще из-за комплекса неполноценности. От зависти и ненависти, распространяемых на весь свет. Выигрышную внешность портит красная сыпь на лице – honni sois qui mal у pense. Нечто вроде аллергии на самого себя. Спасает дежурная интеллигентная улыбка – откуда что берется. Между нами: бабушка из бывших. Ну уж Валерьян Софроныч ей помог пораньше со света убраться. Уж он ей веку сократил, будьте благонадежны. Не зажилась, сердешная. Губы Г. Е. много краснее лица и вытянуты в трубочку. Такое впечатленье, что он сейчас кого-то поцелует в задницу. Шила в мешке не утаишь – наследственный вампиризм. По-прежнему сторонится женщин. Не имеет с ними никаких отношений, кроме служебных. Природа заартачилась – не хочет умножать злокозненную вампирскую популяцию обычным человеческим путем. Формально Копылов-младший рыцарственен, на деле мечтает вцепиться зубами в горло любой миловидной даме. Глядит на шею собеседницы, не выше и не ниже. Та непроизвольно закрывается руками, как юная хозяйка коварного пса Вулли. Сотрудницы Геннадия Евгеньича охотно носят свитера с высоким воротом, водолазки и бархотки.

Маленьким начальником Г. Е. стал буквально на днях. Любящий дед давно открыл связь КГБ – космос. С трудом организовал хмурого вовкулака. Тот откопал линию Минэнерго – космос. Неутомимый чернявый изверг отомкнул сейф. Достал нехорошего происхождения золотишко – колечки, сережки, коронки. Сварганил внуку две защиты подряд по теме «Прием энергии из космоса». Где-то на закрытых советах, при закрытых дверях. Г. Е. первый раз откуда-то переписал, второй раз скачал. Вопросы и ответы, как водится, отрепетировали заранее. Но и в таком режиме внук выдохся. Сам он к подпитке космической энергией совершенно неспособен. Занемог от бесконечного сиденья в душных помещеньях, от непосильных для слабого мозга напряжений. Жизнь превратилась в страданье. Все приходится брать опять-таки задницей. И снова honni sois qui mal у pense. Его карьера до последнего времени топталась на месте – он опоздал родиться. Такие стертые люди хорошо шли при советской власти. Хорошо, но не быстро. Кто денег, места и чинов спокойно в очередь добился… А ему в 85-м было двадцать восемь. По меркам брежневского времени еще не возраст. Только-только скончалась мать, едва дожив до пятидесяти. Женское убежище уж разгородили тогда пополам, благо было два окна. Геннадию досталась половина, соседствующая с отцовской страшной комнатой. В образовавшейся угловой умирала на руках сорокачетырехлетней сестры безнадежно больная. Схоронив ее, тетя Тая забилась, как раненая птица, промеж двоих заведомых ведьмаков и молодого сыроядца. Не решаясь оставить Генкину душу на окончательную погибель, она семнадцать лет откладывала отъезд в Бологое. Без конца собирала и разбирала нехитрые вещи. Пойти в церковь боялась. Думала – ей при таком родстве вход заказан. Молилась втихаря, на ночь крестила порог. Молча прислуживала, не сдымаючи глаз от посуды. В магазине лишь роняла по делу несколько слов. Соседи еще со времен заселения дома были не расположены к беседам. Чужие дамочки какого бы то ни было возраста никогда не забредали в квартиру номер девяносто три. Жребий тети Таи был жалок на всю катушку.

ЧИТАТЕЛЬ (развалившись). Фью-ю-ю-ю! Кончай гнать! У меня твое гонево во где! Дей стви я! Дей-стви-я! Инт-ри-ги! Инт-ри-ги!

Г. Е. (появляется с осиновым колом в груди; говорит приятным баритоном). Я же не против! С моей стороны… хоть вампиром именован я в губернии Тверской… в окрестностях Бологого, куда только что удалилась старая недотепа тетушка Таисия на послушанье в мона… (Гремит гром; Г. Е., не окончив речи, проваливается в люк, из коего пышет пламя и пахнет серою.)