Николай Метельский - Сокрытое в тени листа

На мой очередной кашель, старик осторожно поднял меня на руки. Кстати, да - а сколько лет телу? То, что я попаду в тело ребенка, мне было известно, а вот возраст Шин определял крайне плохо. Точнее, как он сам сказал, определить легко, но у него совсем другая система мер. Информация о том, что у души, покинувшей тело ребенка, было триста шестнадцать karakichi , мне как-то ничего не говорит. А ведь, бла-бла-бла... настолько точно даже боги не могут определить.

- Тише, малыш, - произнес тихо старик после очередного кашля. Позволяла бы гордость - от боли выл. - Тише. Все будет хорошо. Все будет отлично.

Да уж, надеюсь, что будет. А пока, чтобы и правда не взвыть, можно и в бессознанку уйти.

***

Очнувшись в следующий раз, отметил, что ничего не болит. Слегка пошевелился, но кроме некоторого дискомфорта ничего не ощущал. А вот когда решил привстать на кровати, вот тогда мне и прилетело - все тело разом ощутил. Что ж, могу и не шевелиться.

Старик, одетый в мужское кимоно, навестил меня минут через пять, как я очнулся. К слову, он так меня и навещал - придет, проверит меня, посидит рядом, уйдет, а минут через пять-семь вновь придёт. Но уже на четвертый раз мне это надоело. Только приобретенная в прошлой жизни привычка не болтать лишнего не давала мне начать разговор. Точнее не так - начать тот самый разговор. Затронуть ту самую тему. Но Шин сказал, что Узумаки поймет и поможет, а на моей памяти в людях он не ошибался ни разу. Если сказал, что человек говно, значит говно. Вот если за этим следовали различные уточнения, типа "Говно, но в обще казуальном смысле", вот тогда стоило начать все проверять. Но с Узумаки он был более чем категоричен.

- Старик, - обратился я к нему, когда он очередной раз присел рядом. - Договор с шинигами "О спасении" вступает в силу. Извини, но твой внук мертв.

Глаза Узумаки в одно мгновение стали пусты. Но тут он замотал головой и зачастил:

- Нет-нет. О чем ты говоришь, какая смерть? Вот он же ты, живой и идущий на поправку, - поправил он мое одеяло. - Не надо говорить о смерти. Твои раны не смертельны. И мы обязательно тебя вылечим. Будешь как прежде бегать-прыгать.

- Старик, - вклинился я в его речь. - Я даже не знаю твоего имени. И свое-то имя не знаю.

- А-а-а... так вот оно в чем дело. Но ты не волнуйся. Иногда люди теряют память. Вот и с тобой так же. Но ты все вспомнишь. Обязательно вспомнишь. Это не страшно. Да и не важно. Ты для меня, ты единственный и любимый внук. Даже если ничего не помнишь. Но ты обязательно вспомнишь.

- Имя-то у меня какое? И у тебя.

- Узумаки Джиро мое имя. А тебя зовут Шигеру. Узумаки Шигеру из ветви Кано. И ты и я из клана Узумаки ветви Кано. Великий клан, славная ветвь.

Надо бы потом узнать, как пишется это имя, от этого зависит "роскошный" ли я или "общепит". Но, думаю, родители Шигеру были не настолько жестокими и правильно первое значение.

- Ясно, - пробормотал я. - И тебя совсем не волнует, что я из другого мира и прожил там сто пятьдесят четыре года?

Над ответом он не раздумывал и секунды.

- Ты обязательно поправишься. Хоть твои раны и выглядят страшно, но волноваться не следует. Я и сам разбираюсь в лечении, так еще удалось неплохого ирьенина найти. Все будет в порядке. А как поправишься, мы продолжим с тобой заниматься, и когда-нибудь ты станешь самым сильным в мире шиноби.

Да он свихнулся. Полное отрицалово действительности. Все, что не вписывается в его картину мира, выбрасывается к чертям. Бли-ин... Это будет сложней, чем я думал.

Или даже проще.

- Слышь, старик, ты когда-нибудь душил противника его же кишками?

- Да как-то не приходилось, - удивился он.

- А вот я душил, - заметил, поморщившись. Не от того, что воспоминания неприятные, а от того, что соврал. Но так даже лучше получилось. Хотя, прислушался я к себе, то неприятие лжи, что было у меня в прошлой жизни, сейчас пропало.

Ну да, я ж больше не ведьмак, а значит, и их минусы у меня отсутствуют.

- Вот когда вырастешь, можешь попробовать такое совершить, но уверяю - все можно сделать гораздо проще.

Слышит, понимает, но не воспринимает. Мне определенно будет проще!

- А лет мне сколько?

- Тебе уже пять лет, - потрепал он меня осторожно по голове. - Скоро совсем взрослым будешь.

- А родители? Где они?

После этого вопроса он слегка посмурнел, но все же ответил четко и мямлить не стал.

- Погибли. Через два месяца после твоего рождения на нашу деревню напали. Выжили очень немногие. В основном те, кто был в тот день за ее пределами.