Павел Астахов - Мэр

Зал зашушукался.

– Но есть и вторая, не столь явная – показать всей стране, что институт мэров у нас коррумпирован, прогнил и ненадежен настолько, что даже их должен назначать Кремль. Поверьте, я знаю, что говорю.

Зал замер.

Анечка едва успевала записывать.

– Но есть же элементарные правила! – возмущался бывший мэр. – Правила ведения процесса. И они, как мы видим, грубо нарушены!

«…грубо нарушены…» – записала секретарь.

– Поэтому есть смысл следовать закону, – резюмировал мэр. – Я готов участвовать в процессе. Но только в честном и открытом. Сейчас он нечестный! Я поддерживаю ходатайство моего защитника и прошу дело отправить в прокуратуру.

Аня дописала последние слова и повернулась к судье. Тот подождал, когда подсудимый сядет на свою лавочку за решеткой, и оглядел участников процесса.

– Ясно. Все высказались? Реплики? Нет? Хорошо. Суд удаляется для вынесения решения по заявленному ходатайству. Оглашение будет в два часа дня.

Анечка, показывая пример, поднялась:

– Прошу всех встать!

Аня проводила взглядом уплывающего в кабинет Колтунова, и тут что-то произошло. Она видела, как к Павлову приближаются журналисты. Видела, как два могучих оперативника переглянулись меж собой и тоже двинулись к адвокату. Как, переговариваясь, вышли из зала прокуроры. Но вот что странно: она видела все это как бы со стороны. Но главное, она видела, как хрупкая девушка из канцелярии суда дописывает протокол судебного заседания.

Аня удивилась, но сказать ничего так и не успела. Откуда-то появилась мама, на глазах превратившаяся в бабушку. «Ты же уже три года как умерла!» Бабушка засмеялась: «Смерти нет, внученька!» И тогда снова появилась мама и стала бить Аню по щекам, и Аня плакала и просила перестать, потому что было больно. Но мама все била и кричала:

– Аня, Аня! Анечка! Анна! Очнись! Очнись!

Женщина – врач «Скорой помощи» – шлепала ее по щекам и подставляла ватку с нашатырем к носу.

– Ну-ну, давай приходи! Возвращайся! Вот так! Спокойно. Тихо, тихо. Все в порядке. Вот ты и вернулась. Ничего страшного, легкий обморок. Кушала утром? Нет?

– Что со мной? – Аня лежала на лавке прямо в зале суда. Вокруг стояли два врача «Скорой», приставы и Павлов.

Колтунов повернул ключ, толкнул дверь и, не скрывая своего мрачного настроения, с листами наперевес, вошел в зал:

– Прошу всех встать!

Публика поднялась и замерла. Судья оглядел зал и так же, не садясь, принялся за чтение определения. Он долго перечислял формальные моменты: кто, когда, кого, зачем и за что привлек. Затем стал цитировать павловское ходатайство и, наконец, перешел к самому главному:

– …Таким образом, суд, заслушав мнения сторон, пришел к выводу, что данное ходатайство подлежит частичному удовлетворению.

Он сделал паузу, и зал ощутимо заволновался. Из двух пунктов ходатайства – вернуть дело и освободить – суд выбрал лишь один. Загадкой оставалось, какой именно. А Колтунов так и тянул паузу. Ему нравились такие мгновения.

Вообще-то он делал подобный трюк при чтении каждого приговора. Вроде как переводил дыхание. Чем-то такие мгновения напоминали церемонию вручения Оскара, что стали в последние годы транслировать в прямом эфире. И особенно нравился судье момент, когда вручатель говорит нараспев «…and Oscar go-o-o-e-esto-o-o…». Весь зал замирает, и обязательно где-то в зале раздастся всхлип самой слабонервной гостьи.

В суде всхлипы раздавались тоже. Но, как правило, уже после оглашения приговора. Итак, наш Оскар идет к…

– …Суд определил!

В зале повисла мертвая тишина. Действительно, мертвая…

– Дело направить в прокуратуру для устранения нарушений, препятствующих рассмотрению дела.

По лицу подсудимого пробежала тень улыбки. Он уже понимал, что возвращение дела на доследование, в его конкретном случае, – полумера.

– Меру пресечения гражданину Лущенко оставить без изменения – в виде ареста.

Зал молчал. Теперь присутствующие видели, что для мэра не изменилось почти ничего.

– Определение может быть обжаловано в течение десяти дней. Копии можно получить прямо сейчас у секретаря.

– Все! Все свободны! Кроме… конечно, Игоря Петровича, – пошутил напоследок Колтунов.

Лущенко стиснул зубы, а судья поманил Павлова рукой:

– Господин Павлов, зайдите ко мне за получением копии.

«Ну, держись!» Адвокат повернулся к Лущенко и начал что-то быстро ему говорить. Мэр, подтверждая, что все понимает, кивал: «Понятно. Ясно. Хорошо…»