Мигель Делибес - Кому отдаст голос сеньор Кайо? Святые безгрешные

— Селения в горах пустые. Дани, я тебя предупреждал.

Дани под столом пинал воздух ногами.

— А почему вы не вернулись, когда увидели, что там никого нет?.

Ответила Лали:

— Нам следовало знать об этом заранее, Дани. Вот в чем ошибка.

Дани опять пришел в бешенство:

— Ты хочешь сказать, я виноват, что селения опустели? Хочешь сказать, так-разэтак, я виноват: зная наперед, что селения пусты, я двух наших лучших людей послал туда прошвырнуться ради забавы?

Виктор опустил тяжелый кулак на стол, да так, что телефоны, пепельницы и бутылки звякнули. Дани осекся. Виктор вцепился в край стола — ногти и пальцы побелели.

— Слушай, Дани, — сказал он отчаянно, — ты не хочешь меня понять. Этот старик может спокойно себя прокормить, он сам себе хозяин и ни от кого не зависит, понимаешь? Вот это и есть жизнь, Дани, настоящая жизнь, а не наша. — Он предостерегающе поднял вверх указательный палец и продолжал: — Мы перемудрили: ты, я, он, мы погрязли в словах. И не сумели понять этих людей вовремя, а теперь поздно. Мы говорим на разных языках.

Он замолк и уставился перед собой, куда-то за спину Дани, на погасшие стекла домов за окном. В глазах его не было пьяного блеска, они светились возвышенным сомнением провидца. Несколько секунд все молчали, потом Кармело робко кашлянул. Правый глаз Дани нервно мигнул несколько раз:

— Я говорю, что Лали… — начал было он.

— Минутку, — прервал его Виктор. — Я еще не кончил. — Он неторопливо приподнял над столом обе руки. — Вот такая гипотеза, Дани, абсурдная, какая угодно, но все-таки гипотеза. Вообрази на минуту, что в один прекрасный день все эти пресловутые американцы все-таки сделают бомбу наподобие нейтронной, которая убьет всех подчистую, кроме сеньора Кайо и меня, представляешь? Гипотеза дурацкая, я знаю, но нам годится. Итак, случись такое, мне пришлось бы рвать когти в Куренью и на коленях умолять сеньора Кайо, чтобы он спас — накормил меня, понимаешь? — Виктор чуть не плакал. — Сеньор Кайо может прожить без Виктора, а вот Виктор без сеньора Кайо не проживет. А раз так — на каком основании прошу я этого человека голосовать за меня? Дани, скажи, пожалуйста.

Глаза Виктора блестели странным блеском. Закончив свою речь, он откинулся на спинку кресла, прижимая правую руку к груди, как будто выложился до отказа.

Анхель Абад улыбнулся снисходительно.

— Совсем зашелся, — сказал он. — Видно, дело дрянь, депутат эту поездку профукал.

Дани встал. Сказал Виктору:

— Ладно, тебе надо отдохнуть. Завтра, может, ты будешь смотреть на вещи иначе. — И уже тише обратился к Лали: — А в других селениях как дела?

— Других селений не было, Дани. В Кинтанабаде вообще нет людей, а в Мартосе осталось полтора человека.

Зазвонил белый телефон. Дани повелительно сказал Кармело:

— Возьми трубку.

— Да? — сказал Кармело в трубку и посмотрел на Дани. Дани жестом показал, что его нет.

— Вышел, — сказал Кармело, поправляя указательным пальцем очки на носу. — Понятия не имею… Думаю, да, но не знаю… Если срочно, лучше завтра утром… Хорошо… ладно… идет… Привет. — Он положил трубку. Сказал мягко: — Феликс.

Дани в молчании широкими шагами мерил комнату, опустив подбородок на грудь, — он думал. До груды листовок у алькова — и обратно к столу. На второй раз остановился перед Лали. Сказал раздраженно:

— Напортачили, одним словом.

— Это уж слишком, Дани.

— По-твоему, слишком.

— Я полагаю, другого выхода не было.

— Полагаю-полагаю… Ты полагаешь, что и надираться было необходимо?

Лали решительно тряхнула головой:

— Не будем, Дани, прошу тебя.

Дани скрестил руки на груди. Виктор, казалось, задремал в красном кресле. Анхель Абад закурил и сел на край стола.

— Ладно, не будем об этом, — сказал Дани. — Теперь у нас проблема — что с ним делать. Отпускать его нельзя. Кто-нибудь видел его в таком состоянии?

— Несколько человек внизу, у кафе.

Дани поджал губы:

— Их было много?

— Четверо или пятеро.

— Его узнали?

— Откуда я-то знаю, Дани!

Правая бровь Дани взлетела почти до самой шевелюры. Рука нерешительно опустилась на пишущую машинку и стала нервно перебирать клавиши. Словно отвечая на сложные внутренние размышления, Дани сказал:

— Не было среди них журналистов?

— По-моему, нет.

Он оставил в покое пишущую машинку и снова зашагал по комнате, продолжая говорить:

— Подумать страшно, что это приключение может попасть в газеты. Представляете? «Кандидат Виктор Веласко, широко известный как В. В., нализавшись в стельку, объезжает провинцию перед выборами». — Он сжал кулаки. — Ах ты, сволочь, только этого нам не хватало!