Имре Кертес - Английский флаг

— Нет, не видел, — с досадой ответил Германн, стараясь поспеть за гостем, вследствие чего один раз, когда тот неожиданно остановился и двинулся в другом направлении, они чуть было не столкнулись; счастье еще, что дамы не были свидетелями этой нелепой сцены: покончив с туфлями, они удалились в соседнюю комнату, и по доносящемуся оттуда сюсюканью можно было понять, что они как раз любовались маленьким сынишкой хозяев, который из-за этого, очевидно, проснулся, во всяком случае, он вдруг горько расплакался — наверное, испугался, увидев незнакомое лицо. — Мы же еще ничего не обсудили, — настаивал Германн. — Как вы, например, собираетесь туда ехать?!

— На поезде, потом на автобусе, — ответил гость, все еще, безрезультатно, озираясь вокруг. — Я слышал, сообщение там хорошее, оба вида транспорта — быстрые и удобные.

Да-да, абсолютно верно, поспешил заверить его Германн; в общем, как он видит, гость все же более информирован насчет здешнего сообщения, чем можно было судить по его словам; Германн лишь опасается, не будет ли эта поездка, да с пересадкой, да еще в такую жару, слишком утомительной для гостя.

В ответ гость рассмеялся; смех его был коротким, мрачным и, как все в нем, будил беспокойство; но тут он, по крайней мере, повернулся к Германну лицом — и заверил хозяина, что в свое время ему довелось добираться туда и с гораздо меньшим комфортом; уж не хочет ли гость сказать, что однажды он уже проделал эту дорогу, спросил Германн; именно так, именно об этом и речь, хотя это к делу сейчас не относится, ответил гость с некоторым раздражением в голосе; то есть как это не относится, запротестовал Германн, ведь он только теперь видит, что до сих пор они разговаривали отвлеченно, так сказать, в чисто принципиальной плоскости, тогда как у гостя тут налицо и мотивы личные; принципиальной стороны дела это совершенно не касается и в этом плане ничего не меняет, твердо заявил гость; разумеется, не меняет, согласился Германн, однако, принимая во внимание все обстоятельства, он видит, что у него еще больше оснований задать тот же вопрос: не считает ли гость, что эта поездка для него будет слишком тяжелым испытанием? — ничего подобного, возразил гость, уж если он чего-то опасается, то разве что… как бы сказать?.. что даже страх — чувство недостаточно прочно запоминающееся, так что если смотреть с точки зрения результативности предстоящей поездки, то было бы прямо-таки желательно искать как раз не легких путей, а, наоборот, самых тяжелых и изнурительных, и вообще правильнее всего было бы отправиться туда — если бы не жена — пешком и с пустым желудком.

— Вот-вот! Именно поэтому, именно из-за вашей супруги! — ухватился за эти слова Германн. — Но так же невозможно беседовать… Сядьте же вы наконец!

Он почти подтащил гостя к креслу; они сели. Германн взял ежедневник в кожаном переплете и стал листать его.

— Так-так, посмотрим… Стало быть, завтра… Хм… Завтра, собственно, я назначен с докладом к директору… — начал он; гость сделал нетерпеливое движение, явно собираясь встать; Германну пришлось говорить быстрее, почти скороговоркой: — Впрочем, если утром, пораньше, позвонить… С директором мы, знаете, в довольно хороших отношениях… В общем, если желаете, я с удовольствием отвезу вас туда на машине.

Гость, на сей раз удобно развалившись в кресле и даже положив ногу на ногу, улыбнулся.

— Ловко, Германн, очень ловко, — покивал он, глядя на хозяина. — «Если желаете», стало быть… Хм, сказал бы я, как только что сказали вы. Ну так вот, Германн: прямой вопрос требует прямого же ответа — нет, я этого не желаю.

— Это значит, — поднял на него взгляд Германн, — вы отказываетесь от моего предложения?

— А вот этого я не говорил, — покачал головой гость. — Возможно, я соглашусь, чтобы вы меня отвезли; возможно, смирюсь с этой мыслью, поскольку предложение ваше уже несколько минут остается без ответа… С вашего разрешения, должен признаться: я почти чувствовал, как предложение это созревает в вас, пока вы любезно помогали мне искать зонтик; да, логика нашего разговора вела именно к такому итогу — и закономерно пришла к нему, и тут, что отрицать, чуточку виноват и я сам. Теперь что касается пожеланий: с моей стороны, уверяю вас, и речи быть ни о чем подобном не может, а с вашей, как я могу предположить, тем более, — во всяком случае, если учесть, сколько случаев вы до сих пор упустили… Нет, нет, не оправдывайтесь, ведь я вас не упрекаю ни в чем. Все это я считаю необходимым упомянуть исключительно ради полноты картины… чтобы, так сказать, протоптать прямую тропу в джунглях пожеланий, а еще — чтобы мое дело и ваше как-нибудь, не дай Бог, не перемешались друг с другом. Дело в том, что не только вы, я тоже ценю свою независимость.