Барбара Кингсолвер - Лакуна

— Так оно и есть, вы правы. Отлично сказано. И тем не менее, несмотря на отсутствие отца, слыхали вы о Джеки Робинсоне?

— Читал в новостях. Черный бейсболист, которого оставили в белой лиге.

— Этим летом я видел, как он играл на стадионе «Маккормик». Я там был.

— Ну и как?

— Невероятно. Это была его вторая или третья игра за «Доджерс», причем его выпустили на поле здесь, в южном штате! Трибуны для негров были набиты битком, как последний автобус до Арнема, а все остальные пустовали. Кто-то визжал, что в тот день они решили заразить белых полиомиелитом. У меня было отличное место.

— Еще бы.

Арти развернул письмо и положил на стойку. На первое послание от Дж. Эдгара Гувера он едва взглянул; это же прочел необычайно внимательно и вынес неутешительное решение: так дело не пойдет.

— Моя секретарша хотела его сжечь вместе с прочей макулатурой.

— Молодчина. Прибавьте ей жалованье.

— Я беру ее с собой в Мексику.

— Вот оно что! — Голд хитро подмигнул.

— В качестве помощницы. Во-первых, ей сорок семь лет. Во-вторых, она не в моем вкусе.

— Ах да, припоминаю.

— Кстати, вы всего третий или четвертый, кто знает обо мне такие вещи. Гражданская служба, Господь Бог и вы. Ну и еще несколько человек. Правда, мать так ни о чем и не догадалась.

— Да ладно вам. Осторожность — часть моей профессии. Я серьезно.

— Миссис Браун — моя правая рука. Мы едем собирать материал и задержимся в Мексике месяца на два. Если помните, она звонила вам по поводу паспорта.

— Точно. Вспомнил. Что ж, она приняла совершенно правильное решение, как поступить с этим письмом от так называемой корпорации «Сознательность».

— Причем это ведь не анкета, — продолжал я. — А конкретные сведения. Знакомство с Чарли Чаплином. То, что мою книгу якобы читают в Китае. Должен признаться, я был ошарашен.

— Этого они и добивались. Хотели вас ошарашить. Это же глагол, верно?

— Думаю, да.

— Их метод — внезапная атака. Они ошарашивают — вы отсчитываете пятьсот монет.

— И на этом все?

— Не совсем. Списки, о которых упоминает этот тип, действительно существуют. Они собирают имена тех, кто предположительно симпатизирует красным, и публикуют в справочниках.

— Кто их читает?

— Большое начальство. Продюсеры с радио и голливудских киностудий, даже руководство сетей бакалейных магазинов. Это удобно: ни забот, ни хлопот. А потом уверяют рекламодателей, что принимают все меры предосторожности, дабы не взять на работу коммуниста.

— Но, прежде чем включить меня в этот список, он предлагает за вознаграждение очистить мое имя от всех подозрений.

Арти широко развел руками:

— Боже, храни Америку.

— Чистой воды шантаж. Руководители должны знать, что эти списки бесполезны.

— Это вы так думаете. А этот тип, Матус, напал на золотую жилу. Он и сам когда-то был коммунистом. Двадцать лет назад, когда все, включая вашу троюродную бабушку, состояли в коммунистической партии. Теперь же он идет в ФБР и говорит, что хочет во всем сознаться. Не успеешь глазом моргнуть, как он уже стоит перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности — и готово дело. Он уже вспомнил сотни имен бывших товарищей, которые сейчас работают в правительстве и средствах массовой информации, а за дополнительную плату вспомнит еще больше. Удивительная у человека память! Он говорит, что «Нью-Йорк таймс» — сущее гнездо коммунистов. Еще «Тайм» и «Лайф». Вот какой молодчина!

— И попутно обделывает свои делишки на стороне.

— Именно.

— Не может быть, чтобы кто-то воспринимал его всерьез. Девушка по-прежнему не сводила с нас глаз. Глазела на нас с другого конца зала, прислонясь к барной стойке, и вертела в руках камею, которая висела на ленточке у нее на шее.

Арти вздохнул:

— Был у меня клиент. Бывший директор престижного южного колледжа. Служил в Национальном военном совете по труду. Сейчас возглавляет Южную конференцию по благополучию человека. Знаменит на весь свет. Зарабатывал в основном консультациями и публичными выступлениями. И вдруг остался без средств. У него нашлись враги. Компания по борьбе с сегрегацией, которую он возглавляет, попала в списки главного прокурора как одна из этих девяноста якобы коммунистический организаций.

— Из-за кого? Из-за Лорена Матуса?

— Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности в бесконечной мудрости своей изобрела тест, который они сами называют лакмусовой бумажкой для определения истинных симпатий той или иной организации. Хотите знать, какие у них критерии? Причем достаточно и одного из перечисленных. Первое: организация демонстрирует непоколебимую верность Советскому Союзу. Второе: она отказывается осудить Советский Союз. Третье: ее хвалят в коммунистической прессе. Четвертое: несмотря на заверения в любви к Америке, она замечена в антиамериканских склонностях.