Джон Стейнбек - Недолгое правление Пипина IV

— Опасайтесь моего дяди Чарли, — предупредил Пипин, — По временам я чувствую, что он не вполне…

— Безусловно, сэр. Но знаете, он ведь не продал мне ни одной картины. Он очарован моим сопротивлением. Он от меня в восторге. Ну как, сэр, вам лучше? Способны вы теперь выслушать отцовские вопросы?

Король вздохнул.

— Придется. Как бы мне хотелось хоть ненадолго забыть о троне. Уж лучше быть корпорацией. У вас все пижамы шелковые, мой друг?

— Нет, просто на вас моя светская пижама. Я сплю в тенниске, в ней свободнее. Отец говорит, что вы должны все сломать. Он всегда говорит, что сначала надо все сломать. Дальше. Что вы будете продавать, кто собирается покупать и есть ли у них деньги?

— Продавать?

— Ну да. Вот мы продаем яйца, молодок и корм.

— Что же может продавать правительство? Ведь оно — правительство.

— Это понятно, но должно же оно что-то продавать, иначе к чему оно?

Король нахмурился.

— Это не приходило мне в голову. Ну хорошо, скажем, спокойствие, порядок… возможно, прогресс, счастье.

— Толково, — одобрил Тод. — Еще мой отец хочет знать, есть ли у вас для этого капитал и организация?

— У меня есть трон.

— Кое-какой актив, конечно, у трона имеется, но и балласт тоже. Возьмите, к примеру, эту банду нахлебников у вас во дворце. Вам нужно от них избавиться. Они сожрут прибыль.

— Но они же аристократия, фундамент трона.

— Термиты они в фундаменте, вот они кто. Вот если бы вы имели амортизационный фонд, вы могли бы послать их на пенсию. Ясно одно — работать их не заставишь.

— Никаким способом!

— А за что они вообще стали аристократами?

— За службу трону. Духовную, военную и финансовую.

— Вот! Видите? Те ребята, в свое время были не дураки. Ну, духовная сейчас обеспечена, военная уже не в ваших руках, а вот финансовая… ее можно бы использовать.

— Большая часть аристократии в результате невзгод…

— Разорилась, — докончил Тод. — Так давайте выпустим их на пастбище и соберем урожай.

— Не понимаю.

— Послушайте, король, я берусь продавать титулы в Техасе и Беверли Хиллз за любую сумму. Я знаю людей, которые толстенную пачку до последнего доллара отдадут за аристократический титул.

— Это неправильно.

— Что значит — неправильно? А как ваши ребята их получили? В Англии до сих пор так происходит. Не обязательно иметь винокуренный завод, чтобы заседать в палате лордов, но если он у тебя есть — тем лучше.

— Но в их случае речь идет о традиции, друг мой.

— Герцогство Даллас… — продолжал Тод. — Да десяток миллиардеров ухватятся за него обеими руками. Я мог бы пустить его на закрытый аукцион. Одна опасность — вдруг граф Форт Уорт объявит войну герцогу Далласскому. Ух, разве не красота? Так и вижу, как наши дамы задирают друг перед другом нос. Сейчас-то им удается козырять только нефтяными скважинами и кондиционированным воздухом.

— Вы все шутите, мой друг.

— Нисколько! Выпейте, король, и я закажу еще по одной. Эти штуки не такие коварные, как мартини.

— А не надо сперва позавтракать?

— Завтрак тут, в них самих — здоровый полезный томатный сок. А в вустерском соусе есть печенка.

— Ну, в таком случае… — уступил король.

— Так как? Можно пустить слушок тихо, как выпускают акции, без лишнего шума.

— Мне помнится, — сказал король, — у вас есть законы, запрещающие вашим гражданам присваивать себе титулы.

Забудьте. Если уж наши нефтяные магнаты и скотопромышленники ухитряются обойти налоговые законы и законы о коммунальных платежах, то с каким-то захудалым законишком против титулов они как-нибудь справятся. Мы могли бы гарантировать рыцарское звание каждому конгрессмену, который будет голосовать «за». Но высокие титулы — вот где золотая жила.

— Мне приходилось встречать техасцев, — сказал король. — Они очень демократичны на вид, говорят о себе не иначе как «я простой деревенский парень».

— Да, король, и обычно эти простые деревенские парни имеют полмиллиона акров земли, три аэроплана, яхту и дом в Каннах. Но зачем нам ограничивать себя Техасом? Чем хуже Лос-Анджелес? А поработав там, можно перейти к Бразилии, Аргентине — поле действий, в сущности, неограниченно.

— Что-то все это отдает моим дядюшкой, — заметил король.

— Не скрою, я с ним это обсуждал. Это пахнет деньгами, король, и большими. Я все берусь устроить.

Король молчал так долго, что Тод вгляделся в него с тревогой.

— Вам опять плохо, сэр?

Пипин смотрел прямо перед собой, и хотя глаза его слегка косили, подбородок был решительно выставлен вперед и осанка была царственной.