Филипп Соллерс - Мания страсти

При всем этом, противопоставляя неистовую эротику живого существа похабному насилию мира, сам текст лиричен до смешного, право на которое он решительно отстаивает, но его лиризм, вырванный у трупа Бога, лишен всей своей романтической мишуры: это здоровый лиризм, который пытается извлечь из подземелий видимости запертую там истину, истину человеческого существа, живущего во времени, в языке.

Журналист, прекрасно чувствующий новые тенденции современной культуры, Бертран Леймарше-Финансье написал первый роман, появление которого оказалось подобно взрыву и который стал огромным событием культурной жизни».

Предпочитаете кинематограф? Разницы никакой:

«Поиски женской — не феминистской — сущности, порой яростные, всегда тревожные, иногда приводящие прямо в преисподнюю. Женское — именно там, сбросив оковы благопристойности далеко позади чувства святого. Произведение Катрин Леймарше-Финансье отмечено абсолютной эротической и духовной свободой, знанием самых глубин бездны. Ее фильмы пахнут не серой, но страданием. „Необходима чистота, — говорит она, — чтобы находиться у подножия стены самой великой опасности в мире“. И вот тут начинается полет, это сродни волшебству. Значение имеет не сам роман или история, главное — это глагол».

Или вот эстафету принимает Давид Леймарше-Финансье:

«Мне не нравится быть здесь. Мы слепо, на ощупь, перемещаемся в мире, правил которого не знаем, мы отданы на милость неведомых сил, которые пытаются нас уничтожить, а мы и не ведаем, почему. Это Хайдеггер. Именно так экзистенциалисты описывают человеческую жизнь. Я разделяю эту точку зрения».

Все это, разумеется, всего лишь эффект рекламных деклараций для сексуально озабоченных простофиль. В действительности же Бюро негативного Воздействия — это весьма серьезная организация, тайный центр которой еще совсем недавно находился в Тегеране, будучи напрямую связан с Тель-Авивом и Нью-Йорком. Именно здесь соответствующие программные направления, надуманные и противоречивые, разрабатываются, оттачиваются, отбираются, нумеруются, выводятся на орбиту, переводятся на разные языки, затем распространяются, причем нет ничего забавнее, чем наблюдать за их внедрением в жизнь в каждом отдельно взятом регионе земли применительно к местному диалекту, зачастую резко противоположному тарабарщине, звучащей по соседству. Единственная проблема заключается в том, что предполагаемый враг обосновался на той же длине волны. Ладно. Есть и ответвления, и взаимное противодействие, и походя нанесенный ущерб, но в целом все нужные функции функционируют. Назовем эту новую науку медиософией, термином, который какой-нибудь бледный университетский профессор, пусть даже не медиакрат, мог быть попытаться нацепить на деформированную этикетку. Жалкое мошенничество, эфемерное отступление от нашего лучезарного могущества. Итак, Тегеран, где светло, как у волка в глотке, в этом-то и заключается гениальный ход Имама, спрятавшегося за лютерано-буддистско-ортодоксальное К-666 (пусть наше жидкое астральное тело продолжает подмазывать вазелином эту старую метелку! да царит его огромный анусообразный тюрбан и ныне, и присно, и вовеки веков!) Деятельность Центра: сатанинские испытания, непрофильные мечтания, курсы по генетическому манипулированию, интенсивные стажировки по употреблению наркотиков, подрывная сектантская деятельность, воспринимаемые на уровне подсознания послания на телевизионных каналах, специальные аккорды, проскальзывающие в концертах рок- и техногрупп, практическая работа по возвышенному гомосексуализму, культуры микробов, выращиваемые компьютерами… Ни в чем нет недостатка при формировании новой власти и ее парадемонических кадров.

Что? желаете проверить? Конкретные действия по внушению во Франции? Где это? В книжках? В очередных литературных подделках? Вот, пожалуйста, из последних изданий:

«Избитые истины» (история юной практикантки-фармаколога, которая мало-помалу, шаг за шагом, превращается в жирную свинью); «Элементарные частицы» (история двух сумасшедших братьев-крестьян, один из которых предполагает, будто встретил одного из наших замаскированных агентов, не узнает его, бойко несет какую-то чушь на его счет, в то время как другой, меланхоличный тип, бредит идеей улучшений человеческой породы на внутриклеточном уровне); «Инцест» (где можно крупным планом любоваться дочерью школьного учителя-извращенца, которая поедает мандарины, сидя на члене своего папаши); «Черная любовь» (повествование о пожаре любви, вспыхнувшем между провинциальным профессором и некоей Альбертиной, которая забыла, что на самом деле ее зовут Альбертом); «Изгнание бесов» (неистовый экологический спич, направленный против загрязнения окружающей среды в Булонском лесу и в окрестностях Эйфелевой башни); «Новеллы под экстази» (клиническое исследование стремительного разложения в среде белых лицеистов)… Как вам это? А на подходе множество других. Могу щелкнуть мышкой, если желаете что-нибудь о Голландии, Соединенных Штатах, Германии, Италии, России (ах, Россия!), Бразилии, Японии, Испании… те же явления. Повсюду растет наше влияние, истощая нервные системы и железы. Téhéran by night! Nihil obstat!