Александр Минчин - Актриса

— Какие у вас планы на лето? — спросил гость. Я.

— Кончается театральный сезон. В августе я собираюсь в Нью-Йорк.

— A-а, теперь я понимаю, почему вы меня так быстро приняли, — кисло сказал я.

— У меня там ближайшая подруга детства, она и пригласила.

Я задумался.

— Так что не бойтесь! — пошутила серьезно она.

— Я не из пугливых. Буду рад вас видеть, — сказал я банально.

— Моя здешняя знакомая говорила, что вы не в восторге от наших гостей.

— Долгие гости — трудные гости. Хотя то, что произошло с ней, надеюсь, не произойдет в моей жизни больше никогда.

Я ожидал вопроса, но она не задала. Она вообще никогда не задавала вопросов.

— Я даже не попрошу у вас номер телефона…

— Я его сам дам.

— Когда уедете?..

Я взял белую салфетку и написал свои номера телефонов.

Она изогнула бровь в удивлении.

— Право, в этом нет необходимости. Вы чересчур любезны.

Я откусил долгожданный бутерброд с маслом и подцепил круг помидора. Посолив солью и то, и другое, я подумал: зачем я здесь сижу? У нее были изящные руки. Ее изящная рука взяла бутылку и разлила нам снова.

— Выпьем за вас и ваши успехи у нас!

— Благодарю. — Я выпил до дна и почувствовал, что мне жарко.

— Вы не против, если я сниму пиджак?

— Я повешу его на вешалку, жалко будет, если помнется: он очень красивый.

Я посмотрел на нее, не поняв, шутит она или всерьез. Она была в голубой котоновой майке и немодной пестрой юбке прошлых лет. Она отнесла пиджак и вернулась.

— Вы не против, если я положу водку в испаритель, она уже не холодная.

— Конечно, конечно.

Я встал, чуть не зацепив стол. Что-то рано. Мне показалось это быстротечным симптомом.

— Когда у меня гости, я после каждого розлива кладу бутылку в испаритель. Гости, особенно американцы, недоумевают. Я сразу объясняю, что мне не жалко и я налью опять (еще три охлаждаются), просто водка должна быть замороженной и ледяной. В запотевшей бутылке, чтобы легко пилась.

— Я с вами согласна. Хотя мой любимый напиток — джин. Водку я обычно не пью. Только по особым случаям.

— Напрямую?

— Я обожаю его с тоником и льдом.

— Жаль, что я не знал…

— Ничего страшного, я могу и водку с вами за компанию. Скажите, когда пора.

Через пять минут я кивнул.

Она достала бутылку, сама аккуратно разлила по стаканчикам и тут же убрала в испаритель. Меня это почему-то очень тронуло.

— Я все правильно сделала?

Я улыбнулся и взял намазанный хлеб из ее рук.

— За вас — я завидую вам.

Мы выпили, она взяла, спросив предварительно взглядом, жевательную резинку.

— Чему? — спросила она.

— Вы давно в театре?

— Кажется, что вечность. Хотя всего десять лет.

— Какое училище вы закончили?

— Таировское.

Это было училище, куда я поступал.

— Кто сейчас там ректор?

— Есть такой актер Буаш, — без выражения сказала она.

— О, это прекрасный актер! Он приходится вам каким-то родственником?

— Это мой папа.

Она смотрела на меня абсолютно ничего не выражающим взглядом.

— Это ваш папа?! Он играл в одном из моих любимейших фильмов.

Она даже не спросила в каком.

— Да, он много снимался. Вы совсем не едите, и мне неудобно, я чувствую, что вы голодный.

Она трогательно ухаживает за мной: мажет опять бутерброд с маслом, предварительно осведомившись, можно ли сверху положить помидор.

Я согласно киваю. Ее красивые пальцы, продолжение изящной руки, опустили хлеб на мою тарелку. Я задержал пальцы и поцеловал ее руку. У нее были красивые ухоженные руки.

Мне становилось совсем тепло и уютно. На нее, казалось, водка не действовала. Я решил проверить: достал из холодильника ополовиненную бутылку и щедро разлил по стаканчикам. Неожиданно мне пришла в голову мысль (редко, но они приходят ко мне, мысли): я никогда не пил водку с женщиной, вдвоем. Обычно спаивались шампанским или вином. Впрочем, здесь была совершенно другая ситуация, мне абсолютно не хотелось пьяную женщину.

— Выпьем до дна! — провозгласил я.

Она подняла стаканчик и сказала:

— Глупо было бы не выпить. В создавшейся ситуации.

Фраза рассмешила меня. Она закусила закуренной сигаретой.

С этого момента, по-моему, мы начали куда-то двигаться, к какой-то пристани. Этот момент никогда не определим. По крайней мере, у нас получался дуэт: мы пили в унисон. Мне было приятно с ней пить. Я расслабился, впервые за проклятую неделю жизни в Империи!

— Ешьте помидоры, они вам, кажется, нравятся.

— У нас таких душистых нет, у нас убивают запах. А у этих обалденный аромат.