Александр Минчин - Актриса

— Алексей! Где ж тебя так долго носило, похудел в пути. — Он на руках переносит меня над головами. Раздаются аплодисменты. Мне уже тепло и весело. А я еще не пил… Может, это и есть моя пристань в мире. Когда-то у меня было название для романа… «Пристань в мире». Я его никогда не написал.

Аввакум усаживается рядом. Шурик меняется местами с его женой и садится с другой руки.

— Дайте рог, — требует он, и его пожелание мгновенно исполняется.

— Ты боишься, что тебе водки не хватит?

— Очень! — Аввакум передергивает судорожно плечами.

Раздается смех. Я иду к пакету и приношу две литровые бутылки «Смирновской» на стол.

— Так ты бы и пил свое дерьмо, а то нашу, отечественную, переводишь.

Раздаются аплодисменты. Я возвращаюсь на свое место. Наклоняюсь к нему и шепчу:

— Аввакум, заморозь только, если хочешь, чтобы я пил. Не могу — теплую.

— Уже договорились. — Он отсылает кого-то. Передо мной держится налитый рог, стоя в воздухе. «Неужели сам?» — удивляюсь я. Потом вижу Шурика-молотобойца руку. Ну, думаю, понеслись залетные. И встаю.

— Тихо, иностранцу слово! — объявляет Аввакум. Я поднимаю руку. Рог продолжают удерживать.

— Попробую вспомнить все, что касается женщин. И собрать в тост:

— Женщина — седьмое чудо света на земле.

— Ты женщина и этим ты права.

— Самое интересное в женщине — ее слабости.

— Кто женщину познает — тот станет Богом.

— Женщина — вторая ошибка Господа Бога на земле. (А какая же первая?)

— Вуали женских намеков.

— Вуали намеков женщины…

— Женщину такой создала природа. Чтобы выживать, ей нужно пить кровь. К природе все претензии.

— Кто смог без женщины — тот станет Гоголем!

— Избалованные принцессы, у которых есть свои дровосеки.

— «Состоялся суд над Джумангалиевым который съел не менее семи женщин».

Раздались раскаты смеха.

— Женщин необходимо целовать, ласкать и…

— Женщина второй красоты.

— Гейши — это женщины, которых с 12 лет уже обучают, как удовлетворять мужчину. Не поздно ли?

— Женщина:

— Как сладки они, некоторые из них, — женщины.

Я оглядел стол и почувствовал себя как над амфитеатром. В ложе императора. Вокруг сидели — патриции.

— К чему я это? Просто хочу выпить за прекрасную даму, жену моего друга, носящую римское имя Юлия. Я завидую ей. Ей повезло, она встретила моего друга. Итак, за женщин и за женщину! — Я наклонился и, коснувшись, поцеловал ее послушную руку.

— К барьеру, господа! — Все подняли свои бокалы.

— До дна! — прогремел голос грозный тамады. После второго рога я опустился на стол. Простите, стул…

— Алеша, ты что, сегодня уезжаешь? — спросил с тревогой Аввакум.

— Почему? — спросил я.

— Понесся, как экспресс, — засмеялся он. И дал мне «пять», чтобы я хлопнул. Я попал.

— Алексей, что вам положить? — спросила хозяйка мило. — А то эти алкоголики только о питье думают.

— Что-нибудь, — сказал я и почувствовал, как накрыло второй и третьей волной. Сразу.

— Положи ему все, что с рыбой. Я знаю, он любит, — сказал мой друг.

На мою тарелку опустились с разных сторон: севрюга, осетрина, семга. Это я еще различил. Потом я пил, ел, говорил, отвечал на вопросы — и ничего не различал.

Но я помнил о главном. Перед сменой горячего, на кухне, я застаю и мужа и жену. И вручаю им американские подарки, а также — отсутствующей дочери. Они благодарят меня. Прохладно.

— Когда я уже увижу вашу дочь? Куда вы ее спрятали?

— Она на море, будет там до конца лета.

— Аввакум, относи все на стол, готово!

Он берет и несет. Я не верю, что это мой друг и что он может носить блюда и тарелки.

Меня сопровождают на мое место, так как я слегка качаюсь. Он садится рядом со мной.

— Я смотрю, ты хорошую школу прошел, — говорю.

— И какую! Укротитель почище тебя!

Почему у меня в руке опять оказывается рог? Впрочем, мне уже хорошо, и я никому и ничему не сопротивляюсь.

— Тост, — говорит тамада, — предоставляется бывшему близкому другу новорожденного, а ныне жителю не Востока и не Запада, господину Сирину. Представителю озверелого в погоне за капиталом Запада.

Я встаю. У меня предупредительно забирают рог из рук, но я что-то расплескиваю.

— Аввакум, я хочу выпить за твой дом…

— Это не мой дом, мой ремонтируется. Эту квартиру я снимаю.

— У богатых — свои привычки! Чтобы тебя всегда окружали такая жена, как Юля, дочь Анна, которую я и не мечтаю увидеть. И все твои близкие друзья, сидящие за этим столом, и те, кто отсутствует. За тебя, мой друг!