Иван Клима - Час тишины

— Поэтому-то и хочу им показать, — объяснил учитель. — Когда они увидят, что можем мы, они поймут, что то же самое могут и они, что смогут жить совсем по-другому. А потом в них пробудится мечта подняться из нищеты, и она изменит и их, и все вокруг.

Тучи громоздились над землей, темнота наполнилась разрядами, в сверкании молний цепенели деревья, бесконечный простор стал серый. И тут шумно повалили столбы вод.

Он вдруг вспомнил, что так же когда-то приближалась лавина. Это было еще дома, в горах. Он стоял тогда на косогоре, услышал едва различимый шум. Сперва он не понял, откуда исходит шум, а шум все нарастал, пока не превратился в громовые раскаты. И он увидел тогда огромную движущуюся массу — она катилась перед его глазами по долине — видение сна, видение войны, — трескались стволы деревьев, деревья падали под напором стихии.

В одно мгновение все исчезло, провалилось в преисподнюю. И только весной нашли остатки этой массы — она громоздилась в ущелье, и вверх от нее тянулась светлая бритая полоска.

— Скорей, — крикнул он, опомнившись, и побежал вдоль грядок, рукой выбрасывая глину, которая быстро забивала канавки. Вскоре он понял тщетность своих действий и только поднял воротник промокшего насквозь пальто.

— Что же делать? — спрашивал он. — Что же будет?

Когда они уже были в сухом месте — под сводчатой аркой, — он еще раз повторил свой вопрос: что же будет?

Но мальчик молча стоял, опустив голову. Все-таки они оказались слабыми, беспомощными и слабыми, — западня снова захлопнулась.

— Может, все обойдется, — тихо сказал учитель, — грозу пронесет?

Потом он утомленно закрыл глаза и почувствовал бесконечную тоску. Он потерпел поражение в бою… Но быть побежденным только из-за собственной глупости… Кому он этим принес пользу?

В городе Йожка Баняс зашел по обыкновению в трактир выпить кружку пива. Выпил он три кружки. У него появилось и хорошее настроение и желание побаловаться. Тут-то он и увидел в задымленной кухне Янку Юрцову. Он окликнул ее.

Руки у девушки были мокрые по самые локти, фартук залит, и смотрела она куда-то поверх его плеча.

— Ты теперь здесь?

— Да, — сказала она, — временно. Мне обещали место в суде, в канцелярии. Я уже и заявление написала.

Он сходил к шефу, дал ему три сотни и таким образом купил ей свободу до завтрашнего дня. Он мог себе это позволить, ибо вез с пограничья целую машину этернита — выгодная сделка!

Она сбегала переодеться в гостиницу, где жила под самой крышей, на площади как раз начинался базар: платки, рубашки, дудки, обезьянки, которые все вертятся, банты, разные обещания и клятвы на марципановых пряниках, мудрые изречения на кувшинах, четки и молитвенники, попугай, предсказывающий будущее.

Он купил ей огненно-оранжевые бусы из простого стекла.

— Посмотри, — похвалил он свой подарок, — теперь ты настоящая дама.

Мелькала карусель, репродукторы перебивали друг друга, гудел автодром…

В тире он выиграл ей куклу в юбке из крепдешина, потом они сели в маленькую машину — одной рукой он управлял, другой обнимал ее за плечи, стремительно наезжал на другие машины и весело смеялся, когда она кричала от страха.

Потом они зашли в кафе. Все здесь потрясло ее — огромные люстры, расписной потолок, официанты в черном, которые обращались к ней не иначе, как «милая барышня», сентиментальное танго, туалеты мелкобуржуазных дам. Они много танцевали, он все время держал ее за руку и рассказывал про автобус, упавший в пропасть. Он сам спас восемь человек, а также эту знаменитую певицу. До этого он слышал ее в театре, у нее был такой голос, что люди останавливались на улице. Великолепная женщина, а теперь совсем обезображена. «Задушите меня!» — просила она его, когда он нес ее в свою машину. «Лучше уж себя, мадам», — галантно ответил он.

Янка улыбалась с отсутствующим видом. «Возможно, я ему нравлюсь, — думала она. — Зачем бы он меня тогда позвал? Ведь это стоит кучу денег». И все же ей казалось совершенно неправдоподобным, что он может полюбить именно ее — слишком уж он удачлив, все кругом объездил и наверняка знаком с уймой девчат. «Неужели на самом деле он так ни одной и не полюбил?» И в то же время она была почти уверена, что, будь у нее побольше времени, она сумела бы его завоевать.

— Когда ты снова поедешь? — спросила она его.

— Скоро, — заявил он с важным видом. — Человек, желающий что-то сделать, для себя минутки не имеет.

— Ты сделаешь!