Патриция Хайсмит - Цена соли

— Я об этом слышала, — улыбнулась Тереза.

— Не думаю, что ты мне веришь.

— Верю. Ты все еще этим занимаешься?

— Я в резерве. Работаю только в экстренных случаях. На Пасху, например.

Тереза наблюдала, как Эбби вилкой разламывала эскалоп на маленькие кусочки, а потом их ела.

— Ты много путешествовала с Кэрол?

— Много? Нет, а что? — спросила Эбби.

— С тобой ей бы было хорошо. Потому что Кэрол такая серьезная, — Тереза хотела бы подвести разговор к самой сути, но не представляла, что же эта за суть. Вино медленно разносило тепло по ее телу, до самых кончиков пальцев.

— Не всегда, — поправила Эбби, и в ее голосе послышался подспудный смех, как в том самом первом слове, которое услышала от нее Тереза.

Вино кружило ей голову, сулило музыку и поэзию или обещало поведать истину, но Тереза замерла на полуслове. Она не могла придумать ни единого вопроса, который было бы прилично задать, потому что все вопросы были слишком глобальными.

— Как ты познакомилась с Кэрол? — спросила Эбби.

— Разве Кэрол тебе не рассказывала?

— Она лишь сказала, что встретила тебя у Франкенберга, когда ты там работала.

— Ну, так мы и познакомились, — подтвердила Тереза, чувствуя, как помимо ее воли, в ней поднимается неприязнь к Эбби.

— Вы просто начали разговаривать? — спросила Эбби с улыбкой, прикуривая сигарету.

— Я обслуживала ее, — сказала Тереза и замолчала.

«А ведь Эбби ждет подробного описания той встречи», — поняла Тереза. Но она не собиралась делиться этой историей ни с ней, ни с кем бы то ни было. Это переживание принадлежало только ей. «Конечно, Кэрол ничего не рассказала Эбби, — подумала она, — и не упомянула ту глупую историю с рождественской открыткой. Наверное, для Кэрол это не настолько важно, чтобы она стала об этом рассказывать».

— Ты не против рассказать мне, кто заговорил первым?

Тереза вдруг рассмеялась. Все еще улыбаясь, она потянулась за сигаретой и прикурила ее. Нет, Кэрол не рассказала ей о рождественской открытке, и вопрос Эбби прозвучал так ужасно забавно.

— Против, — сказал Тереза.

— Она тебе очень нравится, ведь так? — спросила Эбби.

Тереза попыталась отыскать в этом вопросе следы враждебности. Но это была не враждебность, а ревность.

— Да.

— Почему?

— Почему мне она нравится? А тебе почему?

Глаза Эбби все еще смеялись.

— Я знаю Кэрол с тех пор, как ей стукнуло четыре года.

Тереза ничего не ответила.

— Ты же совсем молоденькая, да? Тебе хоть двадцать один уже исполнилось?

— Нет. Не совсем.

— Ты ведь знаешь, что у Кэрол сейчас много забот?

— Да.

— И теперь она одна, — добавила Эбби, не сводя глаз с Терезы.

— Ты имеешь в виду, она поэтому со мной встречается? — спокойно спросила Тереза. — Хочешь сказать, что я не должна с ней видеться?

Взгляд Эбби был пристальным и немигающим, но на этих словах она два раза быстро моргнула.

— Нет, ничего подобного. Но я не хочу, чтобы тебе было больно. А еще я не хочу, чтобы ты причинила боль Кэрол.

— Я никогда не обижу Кэрол, — сказала Тереза. — Или ты считаешь, что обижу?

Эбби по-прежнему смотрела на нее настороженно, так и не отводя взгляд.

— Нет, я так не считаю, — ответила Эбби, словно только что это поняла. И заулыбалась, будто что-то ее очень обрадовало.

Но Терезе не понравились ни улыбка, ни сам вопрос, и, понимая, что все ее чувства у нее написаны на лице, она опустила взгляд на стол. Там обнаружился стакан горячего сабайона [9] Сабайо́н (итал. zabaglione, zabaione; фр. sabayon) — один из самых известных десертов итальянской кухни, яичный крем с добавлением вина (обычно марсалы или просекко). , стоявший на тарелочке прямо перед ней.

— Хочешь пойти на коктейльную вечеринку сегодня вечером, Тереза? На Манхеттене, около шести? Я не знаю, будут ли там еще какие-то театральные художники, но одна из хозяек вечеринки — актриса.

Тереза отложила сигарету.

— А Кэрол там будет?

— Нет. Не будет. Но они все милые, и с ними легко поладить. Это маленькая вечеринка.

— Спасибо. Не думаю, что пойду. Возможно, мне и сегодня придется работать допоздна.

— О. Я в любом случае хотела дать тебе адрес, но если ты не собираешься…

— Нет, — сказала Тереза.

Когда они вышли из ресторана, Эбби пожелала прогуляться вокруг квартала. Тереза согласилась, хотя к этому времени Эбби ее уже утомила. Из-за ее самоуверенности, из-за прямолинейных, откровенных расспросов Тереза чувствовала, что Эбби взяла над ней верх. И Эбби не позволила ей заплатить по чеку.