Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 03

На улице дождь. На холодный асфальт
Падают капельки душ человечьих.
Корни подмокли. Зелёная шаль
Кутает ветки подруг моих вечных.

Дождик отнюдь не весёлый с утра.
Вымочил сердце, ботинки, бандану.
И я, пригорюнясь, иду со двора,
Вдыхая озон, как марихуану.

Дождь. Он впитался в шершавый асфальт.
Падают капли, чтоб вдребезг разбиться.
Жалко мне их, а себя вот не жаль.
Только зачем-то влажнеют ресницы.

Я взял и в зеркало шагнул.
Зачем? Я сам не знал.
Я просто в мир тот заглянул.
Я всё там понимал.

На лакированном столе
Роняла цвет сирень,
И в залу, будто бы извне,
Вошли за тенью тень.

И взяли за руки меня,
Хотя я их не знал,
И ярко-красного вина
Налили мне в бокал.

Но тот, что справа от лица,
Почти совсем не пил,
А тот, что слева, — без конца
Смеялся и курил.

Я им читал какой-то стих,
Я песни распевал,
Потом меня один из них
В свои покои звал.

Другой сказал мне со смешком:
— Пошли со мной, дружок.
И там, за карточным столом,
Мы скоротаем срок.

Но кто-то сверху прошептал,
Что время не пришло.
Я «до свидания!» сказал
И вышел сквозь стекло.

Уходя за порог, позабыв закрыть окна,
Ты уходишь до ночи бродить по холмам.
И по руслам дорог бродишь ты одиноко,
Вспоминая дорогу к заветным лесам.

Там гитара моя говорит беспрестанно,
Ветер воет в деревьях, волос мой теребя.
Не пришла ты опять. И обидно и странно.
Возвращается песня, троп твоих не найдя.

Я иду туда сам по знакомым дорогам.
Может, встречу тебя, где ты бродишь одна.
Или проще дождаться тебя у порога,
Куда ты возвращаешься в поисках сна.

Не уходи, не возвращаясь.
Не уходи туда, где быль,
Дорога вьётся, не кончаясь,
А под ногами — только пыль.

Под сводами земного дома
Ещё звучит моя струна.
Неужто ты уйти готова?
Постой, не уходи одна.

По кустам в тёмном воздухе смрад
От кладбища разносится ветром.
Я хотел бы вернуться назад,
Но, увы, ещё верю приметам.

То ли стон, то ли вой, то ли плач.
Бред ночной, и душе не уняться.
И луну я сжимаю, как мяч,
Чтобы в Южном Кресте оказаться.

Глядя на мир сквозь живое своё отражение
И не желая снимать с мира тяжких оков —
А для кого их снимать, для сенатских ослов? —
Сулла стоял, попирая ногами вселенную.

Рим бесновался под ним, утопая в грязи.
Смерды дрались за куски человечьего мяса…
Это — высший народ, богоподобная раса —
Те, кто живут по закону: «Пойди и возьми»?!

Встал и покинул он свой безграничный конклав,
Стал уходить, но возник за спиной Катилина
И перебил его вкрадчивым голосом сына:
«Знаешь, диктатор, наверно, ты всё же не прав».

При лучах заходящего солнца —
А оно угасало навек —
В направлении горизонта
Шёл последний живой человек.

То ли юноша он, то ли старец —
Молодое в морщинах лицо,
Час-другой до развязки остались,
Завершится к полуночи всё.

Что он думает, этот бродяга,
Он, последний живой на земле?
Жизнь прошла, но осталась присяга —
Раствориться в полуночной мгле.

Без причастия. Без покаянья.
Исповедать грехи не дано…
Скоро плоти с душой расставанье.
А потом… Что потом? — Всё равно.

А на стене автозавода,
Там, где гараж его стоял,
Он синей краской из баллона
«Любовь и дружба» написал.

Бандану завязал потуже…
Мотор завёлся и завыл,
Его «Урал», взрезая лужи,
Исчез, как не был там, где был.

Бежало время, мчались годы,
И рухнул старенький завод,
Одна лишь стенка от завода
Осталась, подпирая свод.

Девчонка местная, простая
Случайно надпись ту прочла:
«О Бог мой! Я же его знаю!
Зачем же с ним я не ушла?»