Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной

Катарина исчезала на весь день. Татьяна изучала ее комнату. Была уверена, что Катарина об этом знает, но удержаться не могла. Африканские божки уж вытеснены скифскими идолищами. Стекла комнаты трижды сменили цвет. Только изнутри, с улицы они смотрелись по-прежнему. Деньги в положенный срок Катарина клала на кухонный стол. Татьяна, не долго думая, поехала в Турцию. Оставила Катарине записку, причем ошиблась насчет своего возвращения на два дня - вполне в ее, Татьянином, духе. Вернусь двадцать пятого мая. На самом деле в документах черным по белому написано: двадцать третьего мая. Жила полных двадцать дней в диком месте под горою, над которой то и дело гремело. Плавала далеко, выбиралась назад по натянутому канату. Вернулась поздним вечером двадцать третьего мая, как и было в бумагах прописано. Втащила с грохотом на второй этаж дешевый красный чемодан. К ручке была привязана ленточка из жидких косиц покойной матери (не то оберег, не то знак, чтоб не перепутать багажа, хотя вряд ли у кого еще найдется столь дешевый чемодан). Открыла дверь, из-за которой слышалась хорошая музыка. Остолбенела, войдя в непомерно расширившееся пространство квартиры номер шесть. Целая анфилада комнат представилась ее изумленному взору. Голоса, мягкие звуки шагов. Татьяна ступила на порог первой комнаты – и всё исчезло. Она стояла в угловой восемнадцатиметровой с балконом. Чистенькой, но привычной. Катарина распахнула дверь в свою комнату и приветствовала хозяйку, не выказав никакого удивления по поводу ее нежданного приезда. Тахта, и вправду новая, занимает почти всю восьмиметровку. Окно, освещенное тусклой якобы энергосберегающей лампой на те же сто ватт, вымыто, однако цвет стекол обычный, то есть никакой. Спокойной ночи. Катарина. (Беспокойной ночи, колдунья.)

Татьянина жизнь стала меняться. У сыновей и внучек какие-то сногсшибательные успехи: премии, гранты, стипендии. Появились и почитатели Татьяниного весьма спорного литературного таланта. Все наперебой предлагали куда-то ее отвезти и что-то ей привезти. В метро услужливые молодые люди буквально вырывали у нее из рук тележку. Всё Катарина. Ее штучки.

Пришел к Татьяне ее младший сын Павел Вячеславич. Молодой профессор, молодой дед, красивый, как бог. Катарина выглянула из комнаты – кто такой? и сделала стойку. Кошачьим шагом проследовала на кухню, где Павел ел борщ. На Катарине было другое лицо. Неотразимое. Татьяна не в шутку испугалась. Мало того, что она любила невестку Веру. Главное, Павел Веру любил. Но тут налицо было колдовство. Катарина подтянула тяжелые катапульты и осаждала крепость Павловой верности. Татьяна почувствовала свое бессилие. Ничего не придумала лучше, чем позвонить с балкона сыну Андрею. На год с небольшим старше Павла, выше ростом и еще красивей. Да-да, может такое быть, еще красивей. При всех тех же регалиях. Молодой дед, молодой профессор. И, не в обиду ему будь сказано, изначально готов изменить своей жене Ирине. Примчался – тоже на своей машине. Их, машин, сейчас по две – по три в семье, и стоят они друг на друге.

Представьте себе – сработало. Всегда бы Татьяне так везло. Разрулила ситуацию. Ай да Татьяна. Переиграла колдунью. Точно подсолнечник, Катарина послушно поворачивала точеную голову вслед за Андреем. Тот ходил по Татьяниной комнате и жестикулировал в ораторском азарте. Павел молча забился в угол. Всё как по нотам. Не колдуй, и на тебя найдется управа.

Вышло гораздо сложнее. Андрей раздвоился. Его обыденная сущность мирно спит в супружеской постели, для пущей убедительности иногда переворачиваясь с боку на бок. Другая, ирреальная сущность присутствует по ночам в материной шестой квартире. Татьяна различает голос Андрея средь голосов непонятно чьих. Должно быть, людей, на которых некогда положила глаз Катарина. Ее ликующий смех перекрывает весь хор. Набедокурила и рада. Ах она чертовка. Чтоб ей ни дна ни покрышки. Другая хозяйка давно б ее выгнала. Правь свой шабаш в другом месте. Но Татьяна сама без винта. Во-первых, ей интересно. Она не прочь бы с ними пообщаться. Во-вторых, новый Андрейка уйдет вместе с Катариной. Вряд ли Катарина его отдаст. Уж не услышит Татьяна ночью милого мягко Андрейкиного выговора. А сейчас… сейчас так хорошо.

Явь незаметно переходит в сон. Татьяна видит свою восьмиметровую комнату, превращенную в залу. Играют в неизвестные Татьяне игры. В углу сидит Павел, недвижный, с выражением счастья на лице. Как, когда он сюда попал? Татьяна не заметила. Она бросается во сне к Павлу. Павлик… – Женщина, я тебя не знаю. И Татьяна просыпается в слезах. Но в передней висит Павлова куртка с вешалкой-цепочкой. Татьяна пришивала. Сомнений нет – его. Висела некоторое время, потом исчезла. Приотворить Катаринину дверь Татьяна боится. Вдруг Катарина еще там. Однако время идет – Катарина не появляется. Наконец Татьяна решается, заглядывает в щелку. Никого. Комната как комната. Только вот тахта немного великовата. А так всё как обычно.