Ибрагим Аль-Куни - Бесы пустыни

Аманай — бог гиблого ветра. Истоки его — во рву высокого ущелья между двух гор к северу от Томбукту. Голова его одета в каменную маску, усыпанную слоем голышей, она закрывает глаза и спускается на нос — большой и вздернутый вверх, к небесам. И хотя глаза его закрыты таким покрывалом, весь вид его тем не менее выражает решимость и гордость. Он сидит на движущемся постаменте из целой скалы, смотрит себе в спокойном состоянии в южную сторону, к городу. А когда проголодается и возжаждет жертв, вызывает бурю, поворачивается верхней частью своего туловища назад, обращается к северу, и тогда в ущелье, у самого основания его, разверзается пропасть, да которой никто на свете не видел. И ветер гиблый ни за что не остановится, а бог его не придет в свое естественное положение, пока народ Сахары не соберется вместе и не бросит ему туда, в пропасть, самую красивую невинную девушку.

Так совершается поколение за поколением, и никто не знает, когда именно все началось.

Вождь не ограничился тем, что вступил в связь с первой невинницей в Томбукту, но также выбрал одну девушку для принесения ее в жертву богу. И никакие увещевания и мольбы людей разумных, никакие ходатайства шейхов не смогли заставить его пойти на уступки — не ранить чувства правоверных мусульман этими колдовскими языческими обрядами. Он продолжал вызывать из небытия верования, действенность которых объяснял древними символами и которые почерпнул из колдовского языка: на нем были начертаны сообщения о приходе дня страшного суда и о вероломстве времени. К заклинаниям он добавил еще одну, новую строку, которая не удивила знатоков бесовского завета: «Кто возжелал владеть золотом, отступится ото всего. Это — первое из условий».

Несчастные люди разошлись по домам и вновь вернули к жизни учения мудрого завета, утраченного закона Анги, первоначальной древней книги туарегов, передававшейся поколениями из уст в уста, — о том, что золото, едва блеснет в земле, ослепит своими чарами души владельцев, и утратят они праведный путь и здравомыслия лишатся. Люди забудут святые запреты, польется рекою кровь, и никто не остановит грешную душу. Вождь снял осаду с идола Аманая и возродил к жизни древний обряд, который справляли негры, жители джунглей, в незапамятные времена, еще до завоеваний: дикие пляски чернокожих у его подножия. Пошла пыль столбом, и самых красивых девушек Томбукту бросили в пропасть. И пришли правоверные по своим углам в великую скорбь по эпохе Хаммы, все воочию увидели, как тает на глазах влияние его племянника. Ни для кого не было уже секретом, что вождь племени бамбара — вот кто теперь истинный султан.

Вождь со всей полнотой власти вернулся к себе в джунгли, предоставив Урагу кое-какое ничтожное управление во дворце. Однако старый бог, едва освободившись, тоже задумал отомстить.

Через год обрушился на Томбукту ураган, смешавший день и ночь в сплошном покрове мрака, продолжавшегося несколько дней. Старейшины сильно переживали, наблюдая, какое разорение нанес он городу — оплоту веры, а причину всего объясняли тем, что Ураг шею свою подставил под залог магам в обмен на приобретение злополучного металла. Но он не только от земли и от чести своей отступился, а в души людей отраву влил, позволил всякому сброду отправлять обряды идолопоклонства — отступился от веры в единого бога Аллаха. Правоверные последователи братства аль-Кадирийя подверглись жестоким гонениям, мюриды покидали его и переселялись в Агадес, Азгер и Ахаггар. Року было угодно, чтобы самому главному шейху было устроено свидание со своим господином, и он умер в тот же день, когда избавился от власти Аманая. Благоразумные люди не исключали, что несчастный сей умер от скорби.

Те, кто не изменил вере своей, закрылись в домах, а мудрые люди принялись искать утешение в терпении да ожидании. И общение с султаном поддерживало лишь небольшое число людей — душ слабых и безвольных.

После того, как миновала ураганная напасть, Ураг призвал их к себе во дворец, чтобы посоветоваться. Неожиданно все были потрясены участием в совете колдунов-магов. Они надолго запозднились в этом своем обсуждении и вывели причину урагана из расположения духа бога. Все говорили и препинались, расходились во мнениях, потом сошлись на том, что надо им обратиться к духовному их вождю в джунглях, так и не дав высказать мнения шейхам Томбукту.