Эмэ Бээкман - Возможность выбора

Интересно, почему Герта рассуждает о столь далеких для нее проблемах?

— Построить дом — все равно что поднять ребенка, — неторопливо продолжала Герта. — Если все делать с лучшими намерениями, так, чтобы совесть была чиста, то потом и забот не будет. Ни с того ни с сего никто и ничто не рушится. У детей, как и у домов, имеются врожденные недостатки, с которыми ничего не поделаешь. Даже у этого прекрасного дома найдутся незначительные хронические недуги. По весне в углу подвала просачивается вода. Геологи не исследуют участки под небольшие дома, видимо, где-то во дворе проходит водоносный слой. Капризничает печка на верхнем этаже: в пасмурную погоду с ней приходится повозиться, сперва согреть щепой дымоход, потом начинает тянуть вовсю.

Регина равнодушно кивнула. Пусть новый хозяин запасается сухими еловыми поленьями и растапливает печь щепой.

Герта отпила кофе, посмотрела Регине в глаза и заявила:

— Теперь я честно все рассказала. То, что касается дома, — подчеркнула она.

Регине стало не по себе — какие же истории ей предстоит еще услышать? Может, Герта собирается отдельно описать еще и сад, и мебель, и подушки с одеялами?

— Когда переберетесь сюда насовсем, будет время обо всем потолковать.

Регина вздрогнула. Что у этой женщины на уме? Спорить с милой старушкой не имело смысла, она не поймет, что ныне в жизни действуют другие правила. Из Регины не выйдет нежной феи, поглаживающей гладкие бока печки.

Герта в ожидании ответа испытующе смотрела на Регину.

— Вряд ли я сюда переберусь, — буркнула Регина.

— Так, с бухты-барахты, решать не стоит, — промолвила Герта. — Помимо всего прочего надо подумать и о семье и будущих детях.

Регина почувствовала себя задетой и перешла в наступление:

— Мне семья не нужна. Я привыкла одна.

— Когда-то и я так думала, — согласилась Герта, и лицо ее погрустнело.

— Опыт предыдущих поколений не обязателен для последующих, — возразила Регина.

— Женская эмансипация зародилась задолго до вас, это отнюдь не сегодняшнее открытие, — усмехнулась Герта.

— Какая у вас была специальность? — поинтересовалась Регина.

— А она у меня и сейчас есть, — без обиды ответила Герта. — Я учительница немецкого языка. Когда надо, замещаю других.

Регина откинулась на спинку стула и на миг прикрыла глаза. Может, по ту сторону стола сидит не реальный, наделенный плотью и кровью человек, а привидение? Вдруг эта сухопарая женщина и этот фонарь с цветными стеклами — сон, который Регине предначертано увидеть лишь через тридцать лет! Когда-нибудь и она будет сидеть рядом с каким-нибудь человеком вдвое моложе ее и изо всех сил стараться передать ему собственный опыт и свои убеждения!

Видимо, Герта просто истосковалась по новым соседям, с которыми можно будет перекинуться словом через забор.

Решение казалось на удивление простым.

— Когда повалят покупатели, решающее слово останется за вами, подберете себе самых симпатичных людей, — пообещала Регина.

— Типичный пример современного образа мышления, — с иронией заметила Герта. — Все кажется, что поступки и желания других идут от корысти.

Регине было лень возражать.

— За долгую учительскую практику я успела убедиться в постоянстве некоторых печальных закономерностей. Я заметила, например, что из сирот нередко вырастают отличные от других, словно бы начиненные высоким напряжением люди.

Куда это она клонит?

— Наиболее интеллигентные из них видят свой недостаток и изо всех сил стараются его скрыть. И все-таки их внутреннее напряжение заметно, они никого не подпускают к себе слишком близко и все время находятся как бы начеку, как будто стоят в дозоре и держат в руках оружие. В человеке, если он с детских лет привык рассчитывать только на самого себя, неизбежно происходит сдвиг. Чувство беззащитности не может забыться, отсутствие ласки оказывается впоследствии невосполнимым. Возникающие от этого душевные муки с годами делают человека все нетерпимее. Болезненная недоверчивость таких людей начинает бросаться в глаза, они без конца подвергают сомнениям искренность других, полагаются лишь на собственную подозрительность и поэтому постоянно оказываются в конфликтных ситуациях.

Герта усмехнулась.

— Извините, — добавила она. — У меня дурная привычка слишком много мудрствовать. Такой меня сделала профессия учителя. Откровенность, как правило, не приносит пользы, но я не могу не сказать, что мне ужасно жаль окаменевших смолоду людей.