Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 07

Тут же вступил в разговор долго молчавший Петров. Евгений Петрович обратился к командарму 16-й с актуальной просьбой:

— А можно ли нам, Михаил Федорович, побывать непосредственно на передовой, поговорить с бойцами в окопах?

Генерал-лейтенант Лукин явно разочаровал писателей:

— В Смоленске, товарищи писатели, нет окопов. Бойцы укрываются за стенами разрушенных домов, на чердаках и в подвалах. Бой идет за каждую улицу и каждый дом. Могу соединить вас по телефону с Городнянским. Его командный пункт находится в здании школы, в Садках, в полукилометре от больницы, на территории которой идет бой. Он ответит на все ваши вопросы. Ехать же в город днем очень опасно. Можно подвергнуться воздушной атаке. А задерживать вас до вечера я не имею права. Автомагистраль Минск — Москва может быть в любой момент снова перерезана танкистами Гота. Тогда невозможно будет вернуться в Касню по автомагистрали. Придется ехать кружным путем по старой Смоленской дороге через Кардымово и Соловьеву переправу.

С генералом Городнянским до конца дня переговорили все. Каждый из писателей выяснял у комдива 129-й стрелковой свой вопрос. Шолохов спросил: «Как долго, по его мнению, наши войска сумеют удержаться в Смоленске?». Фадеева очень интересовала биография самого Авксентия Михайловича, героя оборонительной «Смоленской Одиссеи». Петров пополнил свой корреспондентский блокнот фамилиями особо отличившихся в боях за родной город бойцов 3-го истребительного батальона, сформированного из коммунистов и комсомольцев промышленных предприятий Заднепровья. Это были работники авиационного завода № 35, заводов имени Калинина и «Метиза», мясокомбината и банно-прачечного хозяйства — Николай Щербаков, Леонид Буцырин, Ефим Козлов, Владимир Кирюхин, Георгий Зезюлинский, Михаил Ухин, Александр Севастьянов, Евгений Сапожков.

Расставаясь с писателями вечером, генерал Лукин заявил, что, несмотря ни на какие трудности и испытания, у него нет сомнений в нашей окончательной победе над врагом. «Вот это самое главное, — отозвался Шолохов. — И вдвойне радостно слышать такие слова из уст боевого командарма».

— Вот я и предлагаю, Михаил Александрович, — сказал в ответ Лукин, — обязательно встретиться после победы над врагом. Тогда и подведем окончательный победный итог.

На том и расстались писатели с командармом 16-й под Смоленском. В августе Петров опубликовал в «Красной Звезде» два очерка под общим названием «На войне». В основу их он положил как раз «смоленский материал». Фадеев выступил с очерком в «Правде». Шолохов поместил очерк в «Красной Звезде» под названием «На Смоленском направлении».

Нас у мамы было три сестры — одиннадцатилетняя Галя, девятилетняя Инна и я, Таня, мне было тогда четыре года. Наш родной город Коростень — по довоенным границам — это западный рубеж страны. И жили здесь перед войной военные, в основном лётчики и танкисты, и их семьи. Наш дом находился метрах в двухстах от железнодорожного полотна, а через поле, в пределах видимости, был расположен аэродром. И вот наступило утро 22 июня 1941 года, начало войны. Бомбили железнодорожный узел и аэродром. Наша хата — в эпицентре между двумя объектами бомбёжки.

Бомбёжка продолжалась не более получаса: отбомбившись, самолеты с чёрными крестами (теперь мы это хорошо разглядели и запомнили на всю жизнь эти кресты) безнаказанно ушли на Запад.

Рыдая, прибежала с работы мама: она работала дежурной в гостинице и сменилась только утром. Из репродуктора на железнодорожном вокзале передавали речь Молотова: он сообщил о начале войны. Так в мой детский словарный запас впервые вошло слово «война».

Мы притихли, успокаивали маму и удивлялись, почему наша мама, такая мужественная, смелая и весёлая (как плачет мама, мы видели впервые), так расстроилась из-за этого сообщения о войне. Но когда мы спустя час после бомбёжки побежали на нашу любимую железную дорогу, мы поняли отчаяние мамы: первые погибшие, развороченные пути, пылающие вагоны, стоны раненых. Вокзал уцелел: всё так же громко работал рупор радио и отбивали минуты часы в центре здания вокзала.