Питер Мейл - Еще един год в Провансе

Он выстрелил из обоих стволов, вжав их в грудь жертвы, и не видел, как тот упал. Когда в соседних домах начали зажигаться огни, он уже вырвался из деревни, по дуге возвращаясь домой.

Первый жандарм, поднятый с постели звонком одного из немногих деревенских телефонов, прибыл уже перед зарей. Перед дверью дома мясника уже стояли люди, с ужасом глазевшие на окровавленный труп, освещенный лампой в прихожей, которую мясник включил, перед тем как отпереть дверь убийце. В течение часа прибыла уголовная полиция из Авиньона, разогнала любопытных по домам, забрала труп и обосновалась в mairie [25] Мэрия (фр.). , чтобы начать расследование, заключавшееся главным образом, в допросе жителей деревни.

Трудное время пришлось пережить пятерым мужьям, их солидарность и дружба подверглись суровому испытанию. Еще раз встретились они в лесу, напомнили друг другу, что только молчание, полнейшее молчание может обеспечить их безопасность. Держать язык за зубами, и никто ничего не узнает, как выразился один из них. А полиция пусть думает, что враг из соседней деревни прибыл, чтобы отомстить ему за прежнее. Они опустошили еще одну бутылку и поклялись молчать до последнего.

Прошли дни, недели, следствие затянулось, но никто ничего не знал, никто ничего не рассказывал. Деревенские дела неохотно обсуждают с чужаками. Конечно, полиция установила приблизительное время смерти, как и то, что убит мясник из охотничьего ружья. Допросили всех, у кого имелось permis de chase [26] Разрешение на охоту (фр.). . Проверили каждое ружье. Но дробь не пуля, определить, из какого ружья стреляли, не удалось. Фатальный двойной выстрел мог прогреметь из любой из дюжин сельских двустволок. В конце концов следствие заглохло, дело так и осталось незавершенным. Деревня занялась сбором винограда, в эту осень уродившегося в высшей степени насыщенным вследствие сухой и теплой осени.

Через некоторое время прибыл другой мясник, мужчина из города Ардеш, в солидном возрасте, семейный. Он не мог нарадоваться на прекрасную лавку, полностью оборудованную, вплоть до ножей. Льстила ему также подчеркнутая приветливость к нему мужского населения деревни.

— Вот и все, — сказал Мариус. — А было это лет сорок назад.

Я спросил его, обнаружилось ли впоследствии, кто убил мясника. Ведь знали с самого начала пятеро, это уже немало, а он ведь и сам сказал, что сохранить что-либо в тайне здесь все равно что удержать воздух в руке. Но Мариус улыбнулся и покачал головой.

— Скажу я только, что на похороны мясника столько народу набежало!.. И не без причины. — Он допил вино и откинулся на спинку стула. — Beh oui [27] Ну да (фр.). . Многолюдные выдались похороны.

Это письмо пришло от мистера Джеральда Симпсона из Нью-Йорка. Моего американского читателя озадачила газетная статья, которую он приложил к своему письму. Заметка подействовала на меня удручающе. Она клеймила Прованс как край хитрых фермеров и никудышной пищи. Эти тяжкие обвинения озадачили и мистера Симпсона. Он побывал в Провансе во время летнего отпуска и возвратился домой с совершенно иными впечатлениями. В моих книгах он нашел подтверждение своих впечатлений. «Как же так? — недоумевал мистер Симпсон. — Неужели за последнее время все так резко изменилось к худшему?»

Я прочел статью еще раз, внимательнее. Действительно, Прованс выглядел в описании автора весьма непривлекательно, а рестораторы и поставщики продуктов стремились испортить жизнь невинным гостям юго-востока Франции. Встречались мне и раньше подобные статейки, сочинители которых стремились утвердить свою особую точку зрения. Эти репортеры старались обнаружить «правду жизни», которая непременно должна была отличаться от лакированной обложки с улыбками и залитыми солнцем лавандовыми полями. Они рыщут по свету в поисках обиженного туриста, мрачного продавца, плохо приготовленного блюда, а найдя, ощущают, что день прожит не зря, материал обнаружен, статья выйдет в свет. С их писаниями я не соглашаюсь, но и не оспариваю их. Все мы видим Прованс по-разному. Моя точка зрения не может не отличаться от точки зрения человека, приехавшего на одну-две недели, да к тому же еще и в августе, в самое напряженное, забитое туристами время года.