Александр Коперник - Это был 2015. П(р)ошлый век

Так и подмывает ударить в экран, заорать, мол, что ж ты такой тупой, мол, что за безмозглая кукла вместо человека!

Но если подумать, люди же так и поступают. Да, героизм псевдо-супер-героев весьма условен, и нет у них плащей и масок. Но схема всё та же: стоит уличить кого-то во лжи, и становится не важно всё остальное, даже если ложь была исключительно во благо. Люди так помешаны на правде, что готовы ради неё закрыть глаза на всё прочее; а спроси любого — почему она так необходима, и он ответит что-то, по осмысленности сравнимое с « потому что потому »; хоть, может, и другими словами.

Очень часто встречаю мотив благодарности за мучения. Например: «Отец всё детство бил меня, спасибо ему, сделал мужиком». Или: «Мне родители никогда не покупали игрушек, я им благодарен, научили ценить обретённое».

В ответ на такие высказывания хочется заржать и предложить говорящему ближайшие пару лет потерпеть побои. Но с благодарностью заранее. Ведь если он выживет — то гарантированно чему-то да научится, и есть за что благодарить; а не выживет — так и страдать не будет больше никогда, и это — определённо заслуживает благодарности.

Я понимаю, что бывает нищета, война, болезни. Но вот такие оправдания родителей, которые были просто алкашами и садистами, обиженными на жизнь и вымещавшими злость на детях — так вот, такое оправдывание говорит только одно: утверждение, что так поступать правильно ; избивать и обделять детей, недокармливать, срывать на них злобу, лишать детства.

Не согласны? Я тоже.

Так какого же рожна все, кому не лень, это оправдывают? Неужели обязательно так необходимо оправдание иррациональной любви к садисту-алкашу отцу, например, и нельзя просто признать, что ты его любишь не за побои, унижение, лишение детства, постоянный страх и т.д., и т.п., — а вопреки всему этому?

Девочки любят говорить: «Я б трахала всё живое, будь я мужиком». Так или примерно так; суть в том, что «уж я бы не сидела на месте, ух, я бы разошлась, столько клёвых барышень кругом!». Не все, конечно, но многие. Я много раз такое слышал.

Мальчики любят говорить: «Эх, легко девочкам — просто позвала любого в постель, он и рад, и не надо добиваться, уламывать…». Так или примерно так; суть в том, что женщины по-умолчанию — объект желания, и, по идее, им надо просто подпустить, а уж мальчик-то — всегда готов.

И мальчики, и девочки не учитывают одного фактора: женской психологии. Женщины так просто не переходят «к делу». И «трахать всё живое» не выйдет; и «просто позвать» они не склонны. В итоге обламываются все, но думают, что другой пол уж точно проблем не испытывает, «просто что-то они тупят».

Ночью кто-то позвонил в дверь.

Я даже не сразу понял, что это произошло. Я спал, и сквозь сон прорвался навязчивый звонок; но сон не ушёл. Звук гармонично влился в сновидение, и вот я подхожу к дверному глазку, и боюсь в него смотреть. Во снах всегда происходит всё не так, как в жизни — там действуют иные законы. Я точно знаю, что за дверью нечто ужасное (даже более того — знаю, что именно там такое, хотя, вероятно, словами описать и не могу); также я уверен, что смотреть в глазок нельзя ни при каких обстоятельствах, потому что если посмотреть — выдашь себя. Тем не менее, против своей воли и желания, я выглядываю в глазок, и, естественно, вижу именно то, что ожидал. Я же знал, знал, и всё равно сделал то, чего делать нельзя.

С другой стороны — оно, то, что находится за дверью, тоже в курсе, что я всё это знаю, оно даже в моём сне — на шаг впереди меня. Даже во сне.

А уж наяву — тем более.

Итак, я проснулся. Дверь кажется такой хлипкой, хотя она особо прочная и там могучие замки. Я съел успокоительное и жду, пока исчезнет мерзкое ощущение взгляда в спину. Почему двери, высокие этажи, сигнализации и прочее — почему всё это совершенно бесполезно против чудовищ?

Может, потому, что чудовища всегда — в голове?

Те люди, которые утверждают, что с ними можно говорить обо всём («давай, выкладывай всё, что накипело!») — думаю, они просто знают, что прямо-таки обо всём им рассказывать не будут; поэтому и утверждают такое.

Мне кажется, утверждение готовности выслушать вообще что угодно — это нечто, сравнимое с готовностью к совместному полёту на Марс. Вот я, например, готов сгонять на Марс с кем угодно, хоть сейчас! А если б знал, что это возможно — вероятно, готов бы не был.