Александр Коперник: Стихотворчество. Пара мыслей

Поэзии нельзя научиться, как известно. С другой стороны, для того, чтобы писать нормально, необходимо иметь чувство ритма, необходимо уметь подбирать рифмы, необходимо иметь определённый «багаж» знаний или жизненного опыта (а лучше — и того, и того), необходимо уметь излагать мысли. Отдельным элементам процесса научиться можно. Даже Маяковский (вряд ли кто станет утверждать, что он — просто трепло) тратил непомерное количество времени на поиск рифм — он этим занимался не для чего-то конкретного, он просто так постоянно всё со всем рифмовал, и «99%» того, что он придумывал, нигде не использовалось.

(Каждый поэт время от времени, например, занимается подбором рифм. У каждого рано или поздно возникает стихотворение, написанное ради одной крутой рифмы. Каждый однажды пишет текст, который «наращивает» искусственно вокруг одного броского слова или фразы. А у многих подобный подход в принципе доминирует.)

Есть небольшой шанс того, что обезьяна с пишущей машинкой создаст «Войну и Мир», но, согласитесь, вероятность такого крайне мала. Кроме пишущей машинки, обезьяне необходимо ещё научиться излагать мысли, получить необходимые знания, чтобы мочь вообще написать нужные слова в нужной последовательности. Обучение так или иначе необходимо. Оно может происходить само по себе, конечно, и чаще всего так и происходит. Тем не менее, это не отрицает возможности передачи опыта. К примеру, человек может сам осознать, почему плоха глагольная рифма (и плоха ли она), а может найти эту информацию у того же Маяковского.

В любом случае, чтобы писать, первым делом надо иметь в этом необходимость; если необходимости нет — любое обучение бесполезно.

Состояние «надо что-нибудь написать» бывает двух направлений. Я называю это внешней мотивацией и внутренней — для собственного удобства. Внешняя мотивация — это когда писать надо ради того, чтобы писать; например, текст кто-то заказал, причём без однозначной идеи, концепции и так далее, или просто начался «писательский зуд» и надо что-нибудь этакое выдать, ибо давно ничего не было. Внутренняя мотивация — при нашествии Мамая… то есть, простите, нашествии идеи; то есть, при внутренней мотивации писать нужно потому, что «зажглась лампочка», пришло озарение, и необходимо во что бы то не стало выразить то, что возникло в голове. Также мотивация может быть комбинированная — например, участие в конкурсах и играх с готовой идеей; вроде как «лампочка» и есть, но её «вкрутил» кто-то другой. Весь дальнейший текст относится либо к комбинированной, либо к внутренней мотивации; не то, чтобы он был неприменим к внешней, просто так придётся держать в голове несколько меньше информации.

Итак, положим, у вас есть тема (идея) и её необходимо раскрыть. Тема может быть иррациональная (или психоделическая — не выражаемая словами, обонятельно-осязательная и тому подобное) или рациональная (фраза, тезисы, концепция).

Что делать с психоделикой — всегда непонятно, потому что по-хорошему слов как абстракций передачи информации она особо не содержит, и тут приходится полагаться исключительно на чувства, это — наиболее чистое творчество, и наиболее непредсказуемое. И это такая особая ниша, которая является лазейкой для любого плохого писателя; удобней говорить: «Эй, я пишу психоделику», — нежели признать, что просто либо обделён талантом, либо не прикладываешь усилий для его развития. И надо сразу учитывать, что в психоделике нет «качечтвенного», «хорошего», «культурно ценного» ни по каким критериям — она не может оцениваться с точки зрения техники, критиковать нормально её невозможно, и всё, что в итоге можно о ней сказать — это «нравится» или «не нравится». В случае психоделической темы можно остаться в иррациональном ключе и создавать кручёныховские, например, обороты или попробовать рационализировать. В принципе, при небольшой практике, рационализация становится не такой сложной задачей. Вот простейшее упражнение, помогающее научиться это делать.

Берёте чувство, сущность, идею, — нечто, что вы понимаете на уровне чувств — таких штук в жизни полно: страх, ненависть, любовь, дружба, радость, вера и так далее; берёте — и иллюстрируете в виде наглядного описания, не упоминая сам термин, обозначающий идею, а также любые его синонимы. Например, страх можно проиллюстрировать так: «Я шёл в темноте, вдоль глубокой канавы, которая — я знал — зияла справа от меня, и в которой валялись осколки стекла и обломки ржавого железа. Я шёл и, чтобы не оступиться, прикасался пальцами левой руки к забору. И вдруг что-то заставило меня остановиться; я застыл и услышал, как впереди, метрах в двух, в непроглядной тьме кто-то гулко рычит. Огромная собака»