Дэмиан Лэниган - Стретч - 29 баллов

— Мне очень жаль, милый.

Она вышла раньше, чем я успел ответить, и меня тут же позвал в комнату Барт.

Я вошел спокойно, но во рту пересохло. Барг присел на корточки у стереосистемы, поставил Селин Дион, увеличил звук и указал мне на стул перед камином.

— Вот беда, Фрэнк, не следовало тебе сюда возвращаться, сам знаешь.

Я не мог придумать, что отвечать.

— Ведь ты хороший парень. По тебе не скажешь, что ты на такое способен.

Барт говорил озабоченным тоном, от которого меня пробирала дрожь.

— На что именно?

— Какого хрена, не прикидывайся дурачком, Фрэнк Сорок штук Нельзя смываться, когда ты должен сорок штук Нельзя просто так взять и смыться.

— Сорок штук?

— Да ладно, не ломай комедию. Ты же не дурак До Тони мы тоже еще доберемся.

Я посмотрел на свои руки, вцепившиеся в брюки на промежности. Тони, вот дуралей.

— Если ты их вернешь, все будет путем. Все забудем.

Завывания Селин Дион достигли критической точки. Они увлекали меня за собой, не позволяя сосредоточиться на теме разговора.

— Фрэнк, скажи что-нибудь. Где деньги?

— Не знаю.

— Подумай, Фрэнк.

— Нет, я правда не знаю.

— Куда ты их дел?

— Звучит слабо, но… я их не брал. Я понятия не имею, где они.

— Ну да, конечно. На другой день, как ты пропал, Тони Линг тоже пропадает, сорок штук пропадают, а ты ничего не знаешь.

— Честно, Барт, я не знаю.

— Скажи, где деньги, Фрэнк, и все будет нормально, — угрожающе промурлыкал Брайан.

Я покачал головой. Барт понизил голос:

— Второй вариант тебе не понравится, Фрэнк.

Я поднял голову и развел руками:

— Послушай, Барт. Нет у меня никаких денег, ни сорока тысяч, ни сорока фунтов. Даже сорока пенсов нет. Я не брал. Честное слово. Да мне бы и духу не хватило.

Барт покачал головой.

— Я тебя что-то не пойму. До этого ты был классный парень, Фрэнк, или я думал, что классный. Нормальный, конкретный парень. Ну что ты затеял? Пытаешься сам себя загнать в жопу? Ты этого добиваешься? Ты же не дурак, чтобы делать ноги с бухгалтером-китайцем, прихватив сорок тысяч. Ты не мог не знать, что фокус не выгорит. Это — Лондон, и это — реальность. Мы здесь, и ты с нами, это — реальность.

Барт для доходчивости постучал мясистой лапой по подоконнику.

— Некоторые могут не знать, но ты не настолько глуп.

— Видимо, настолько.

— Значит, ты не собираешься возвращать деньги?

— Я же говорю, я хотел бы отдать, да не могу.

— А что Тони Линг? Не надо мне говорить, что ты не знаешь, где он.

— Послушай, давай мы закончим эту волынку?

— Закончим, не волнуйся.

Барт подошел вплотную, наклонил бычью башку.

— Если мы не найдем Тони, то займемся тобой.

Дыхание Барта пахло мятой. Он был помешан на личной гигиене. Личная гигиена — уродливая сестра необузданной агрессии. Барт отступил назад.

— И последнее, Фрэнк. Не вздумай идти к легавым. У нас куча людей, которые горят желанием устроить тебе подставу.

— Как это? Я действительно…

Барт начал загибать пальцы.

— Три месяца брал деньги из банка, иногда по пять тысяч в неделю, все наличкой, без записей. У них есть видеозаписи из банкоматов и кассовых залов, у меня везде приятели. Тебе крышка.

— A-а, какой я дебил.

— Дошло.

Барт распрямился, потер лицо ручищами-отбивными.

— Барт, могу я тебе задать пару вопросов?

— Только быстро.

— Как та меня нашел сегодня утром?

— Ребят в «О’Хара» проинструктировали, чтобы тебя высматривали. Мы знали, что ты рано или поздно появишься.

— Какой дебил.

— Все?

— Последний вопрос. Как ты умудрился разориться?

— Я не разорился. Это — маневр.

— Значит, тебе эти сорок штук не нужны вовсе?

— Не говори глупостей, Фрэнк.

Я подумал и сунул руку в карман пальто.

— Кстати, Барт, у меня для тебя есть подарок.

Я вытащил карикатуру Сэди, где Барта пялил в зад дьявол. Он посмотрел на нее и только покачал головой.

— Это я нарисовал.

— Ну, Фрэнк..

Барт тщательно задернул шторы, чтобы в комнату не проникал ни один луч дневного света, и вышел из комнаты. Брайан встал, расправил плечи и взял дубинку с фальшивого дивана.

Я успел подумать о трех вещах Во-первых, что смогу перенести все, лишь бы не раскрошили зубы. Во-вторых, спасибо тебе, господи, что все кончилось. В-третьих, что воистину больше всего на свете я ненавижу Селин Дион.

Брайан сделал свое дело тщательно, не пропустив ни одной части тела. Работа профессионала — не искалечил, но и места живого не оставил. Когда я очнулся в больнице, правая рука была на перевязи, лицо в тампонах и пластыре, в груди саднило при каждом вдохе, ноги опухли и затекли. В приступе паники я ноющей от боли правой рукой пересчитал зубы — все на месте. Меня переодели в пижаму. Пижама пахла грудными младенцами и прачечной. На соседних койках никого не было — просто чудо, — зато чуть дальше в палате кипела бурная деятельность, как на автовокзале в Дели. Люди толкались, слонялись, чихали, кричали и плакали. Благослови, господи, общественное здравоохранение, сокровище нации, твою мать.