Дженнифер Вайнер - Всем спокойной ночи

— Господи, до чего же хорошо, — выдохнула Дори.

Ее веки трепетали. Она облизала губы и выпрямилась в изящном изогнутом кресле.

— Итак, Китти…

— Она была красивая, — подсказала я.

— Она была красивая и очень хорошо подготовлена. Мы начали учиться на неделю раньше. В Хэнфилде была специальная программа для… дай бог памяти, как они нас там называли? — Она прикрыла глаза. — Ага, для абитуриентов с различными экономическими возможностями. — Глаза у нее распахнулись, и она улыбнулась. — Это означало, что мы были бедными, но боже упаси произнести это вслух. Поэтому нас пригласили приехать пораньше — всех ребят на стипендии из бедных семей, плюс все этнические меньшинства, даже тех, кто учился в Экзетере и чьи родители были профессорами в Йеле, — и всех нас отправили в лагерь.

Я кивнула.

— Так они собирались — сейчас, минуточку, это я помню — «способствовать нашему вхождению в университетскую среду». А возможно, и удостовериться, что мы умеем пользоваться столовыми приборами и прочим.

Она раскатисто захохотала, но мне показалось, что в ее голосе прозвучала боль.

— Значит, вы с Китти жили в одной комнате?

— Для начала — в одной палатке. Фактически нас поселили на заднем дворе у одного профессора. У Китти были с собой топографические карты региона и коробочка с кремнем для высекания огня. Она сказала мне, что провела лето за чтением пособий по выживанию и теперь знает, какие грибы ядовитые и как определить север по моху на деревьях.

Дори покачала головой.

— У нее и еда была с собой в рюкзаке. Я этого никогда не забуду. Похоже, она думала, что нас и кормить-то не станут. Какая-то лапша быстрого приготовления и банки с фасолевым супом… — Ее большие голубые глаза налились слезами. — Чтобы быть готовой. Готовой ко всему.

«Готовой ко всему», — записала я, пока Дори смотрела на потолок, моргая и помахивая рукой перед глазами.

— Хэнфилд не нравился Китти, — произнесла она.

— Что вы имеете в виду?

Дори вздохнула, тряхнула кудряшками и деликатно отщипнула от слоеного пирожного с малиной.

— Вы там когда-нибудь бывали?

— Я училась в Колумбийском университете.

— Тогда, полагаю, у вас есть общее представление. В кампусе жили девушки, которые приехали туда на собственных машинах. У них были свои лошади. Девушки, у которых было все — одежда от лучших дизайнеров, стрижки за двести долларов, бриллиантовые сережки, жемчужные ожерелья. После окончания учебы их ожидала прекрасная жизнь. — Дори наморщила носик. — Ну, или, по крайней мере, их ожидали трастовые фонды.

Я кивнула, вспоминая свои старшие классы и всех этих хорошеньких девиц из своей школы, источавших уверенность в том, что любые трудности, возникшие на их жизненном пути, вполне можно разрешить с помощью нужных связей. Или большого количества наличных денег.

— А у Китти ничего этого не было?

Я вспомнила потрепанную «Хонду», которую видела на парковке у мэрии.

— Как я уже сказала, Китти была красивая, — проговорила Дори. — Но у нее была… — Она помахала рукой над головой. — Слишком пышная шевелюра. Перманент с начесом, обилие косметики. В общем, дешево и кричаще для Хэнфилда. Она это все поняла уже через неделю и сделала короткую стрижку, сняла с себя все золото, но… Первое впечатление, и все такое.

Я кивнула, пытаясь представить безупречную, элегантную Китти с плохим перманентом и яркими голубыми тенями.

— А она ревновала к другим девушкам?

— Нет, — протянула Дори. — Я бы сказала, она очень четко осознавала, что есть у них и чего нет у нее. Ну а как можно было этого не замечать? Мы же слышали разговоры девиц, обсуждавших, что хорошо бы слетать в Нью-Йорк на выходные за покупками или смотаться в Швейцарию на весенние каникулы. Трудно не заметить, в каком мире ты живешь. Просто дело в том… — Она опять замолчала и смахнула крошки с груди. — Не каждый предпринимает конкретные шаги, чтобы изменить ситуацию.

Я наклонилась вперед, забыв об остатках пирожного на коленях.

— И что сделала Китти?

Дори резко опустила голову, словно уворачиваясь от удара.

— Об этом мне не совсем удобно распространяться. — Она наклонилась вперед, серьезно глядя на меня. — Она была хорошая девочка с добрым сердцем. И все мы совершаем глупые поступки в колледже. Ведь для этого колледж и существует, правда же?

Я прижала руку к сердцу.

— Все, что вы мне скажете, не выйдет за пределы этой комнаты.

Дори снова вздохнула и покачала головой.