Дженнифер Вайнер - Всем спокойной ночи

— Жена юриста? — уточнил Эван. — Та самая, с фотографии в спальне Китти?

— Дельфина здесь, и она… — Я помолчала, смакуя словечко, которое собиралась произнести, одно из моих любимых в те дни, когда я была помощником детектива Эвана. — Подозрительна.

— Подозрительна, — повторил он.

Судя по голосу, я его позабавила.

— Я займусь твоим делом. А ты иди, развлекайся.

Я отключила телефон и попыталась собраться с мыслями.

Подвал был забит старыми детскими вещами, автомобильными сиденьями, зимними комбинезонами, мешками для мусора, заполненными детской одеждой и одеяльцами, которые я все собиралась отдать на благотворительность. В слабом свете единственной работающей лампочки высокие стульчики и надувные сиденья отбрасывали на стены бесформенные тени.

Я взбила волосы и поднялась по ступеням. Сердце громко стучало, и дверная ручка на ощупь показалась холодной. Я повернула ручку, но она не поворачивалась. Я попыталась снова. Безуспешно. Кто-то закрыл за мной дверь? Я постучала, сначала тихо, потом громче.

— Эй!

Я покрутила ручку туда-сюда и бабахнула кулаком по двери.

— Джейни? Бен?! Эй!

Что-то пробежало по полу подвала на маленьких скребущихся лапках и исчезло под стеной. Я подавила вопль и снова забарабанила в дверь.

— Бен?!

Наконец дверная ручка повернулась, и я вылетела в коридор.

— Что случилось? — спросила рыжеволосая официантка.

— Не знаю.

Сердце глухо стучало в груди, и я чувствовала, что близка к обмороку.

— Похоже, кто-то случайно запер меня.

Я заверила ее, что все в порядке, положила телефонную трубку на место, проглотила полстакана вина и вернулась в гостиную с намерением отловить мужа и сказать ему, что нам нужно найти крысолова, желательно работающего по выходным.

Джейни затащила меня в угол и прошептала на ухо:

— Не падай в обморок, но у нас маленькая проблема.

— Что? С туалетом?

Она мрачно покачала головой.

— Дети в порядке?

— С детьми все прекрасно, — заверила она, взяла меня за руку и потащила в кухню, где официанты снимали пластиковую упаковку с подносов с крошечными эклерами, птифурами и ломтиками засахаренных фруктов.

Кончик розового язычка Джейни высунулся и быстрым движением облизал губы. Она крутила свои сережки.

— Ну вот, — сказала подруга. — Ты велела мне не пользоваться экстази, но Филипп попросил номер моего телефона, а потом попросил меня показать ему остальную часть дома, и тут я подумала…

— Ты дала Филиппу экстази.

Джейни принялась заламывать руки.

— Я раскрошила одну таблетку и бросила ее в бокал, который стоял на каминной полке, и не успела я опомниться…

— Ты дала Филиппу экстази. — Мне казалось, что повторение этой фразы сделает ее более реальной и даст мне хоть какое-то представление о том, что же делать дальше. Но ничего подобного.

Плечи Джейни тряслись, и почти минута прошла, прежде чем я догадалась, что она не плачет, а смеется.

— Джейни, что произошло?

— Твоя… твоя мама… — выдохнула она.

Меня охватила ледяная дрожь.

— О нет! Нет, нет, нет, нет…

— Она схватила стакан, прежде чем я могла остановить ее. И я сказала, что, по-моему, это стакан Филиппа, а она посмотрела на меня так, будто я пыталась украсть его, и произнесла что-то по-итальянски, а ты знаешь, что по-итальянски я ни бум-бум… — Тут Джейни подняла руки и жестом изобразила, что сдается.

— О боже!

Я с трудом сглотнула и понеслась обратно по коридору.

В панике я как при вспышке фотокамеры замечала отдельные моменты — серебряный поднос, заваленный скомканными салфетками и заставленный полупустыми бокалами из-под вина, черная полоса на стене, где Софи врезалась на самокате, Сьюки Сазерленд и Мэрибет Коэ, уютно устроившиеся перед дамской туалетной комнатой и перешептывающиеся с довольным видом.

В гостиной стоял Денни, заложив руки за спину и изучая гостей Бена — политиков и консультантов, — столпившихся перед телевизором. Гвиннеллы сидели на диване перед камином вместе с моим отцом и Софи. Лекси, обхватив бокал с вином, явно стремилась снова начать двигаться. А в середине комнаты…

— Что это за ткань? — спрашивала Рейна. Красные губы сложены, как для поцелуя, один алый ноготок трогает глубокое декольте.

Пальцами другой руки она защемила пиджак Филиппа, и я с ужасом увидела, как она прижала ладонь к его груди и погладила, будто приласкала большую и смирную собаку.

— Полагаю, это просто шерсть, — сказал Филипп. — Может, шерсть с чем-нибудь еще…