Александр Попов - 54 метра

Зато когда его величество шло в туалет, жестить начинал я. Хлюпкие щеколды не могли спасти его в кабинке за закрытой дверью. Я впрыгивал в его кабинку с криками «Вам на какой этаж?» или «Кто последний?» и нажимал на дверце незримые кнопки. Или резко открывал дверцу туалета и при лицезрении раскорячившегося ВИТЬКА закрывал глаза с криком «О Боже, зачем я это видел?!» с криком «Больше не могу терпеть!» начинал быстро заходить в эту же кабинку с уже спущенными штанами и присаживаться на сидевшего там в низкой фронтальной боевой стойке командира, «несущего яйца», но перестал, когда тот укусил меня за ягодицу (зверь да и только!).

Или вот случай был. Перед очередным зачетом или экзаменом нам разрешили ночью в классе (они у нас в ротном помещении) поучить уроки и подготовиться к завтрашнему дню. Но АГЕИЧ ворвался в класс и выгнал меня спать в надежде, что я так и поступлю. Через пятнадцать минут зашел снова, чтобы проверить правильность выполнения приказа, потому что в кровати меня не обнаружил.

— Попова не видели? — обратился он к сидевшему классу и, увидев, как те начали загадочно улыбаться, начал мои поиски. Он смотрел под партами, под скамейками, под накинутыми шинелями, пока не вышла из-за туч луна на небосклоне и, просвечивая своим светом через окно и штору, выявила силуэт стоящего на подоконнике меня. Силуэт не двигался.

АГЕИЧ стервятником метнулся к окну, перескочив через ряд парт и, зацепившись за одну из них, рухнул. Но быстро вскочил и, вплотную встав у окна, резко отдернул занавеску. На уровне его глаз гордо торчал мой не вовремя набухший от долгого воздержания детородный орган. В этот момент я закричал, как человек, к которому ворвались в примерочную кабинку и начал бедрами поступательные движения, как будто сейчас упаду с подоконника на командира и проткну насквозь. Командир прищурился, будто увидел яркое солнце, открыв широко рот, тоже заорал, вторя каждому моему движению, и принялся отступать назад. Через мгновение он запутался в своих ногах и упал на спину, продолжая орать.

Класс смеется, а я убегаю и прыгаю в чью-то пустующую кровать. Погоня. Какое кино обходится без погони? Но вот наше обойдется, потому что АГЕИЧ, подняв с пола остатки своего достоинства (а было ли?), с фонариком принялся механически, не спеша, искать мое голое тело. Словно киборг из футуристического фильма, он лучом света блуждал в темноте из угла в угол, но я вовремя менял позиции, поэтому у него ничего не получилось.

Иногда он останавливал меня чарующе тупым вопросом «Что вы здесь делаете?» Этот нелепый вопрос задается в соответствующей нелепой обстановке. Например, по дороге в туалет или на улице, или в любом другом месте земли, где он меня встречал. Поначалу, первые несколько раз, я тушевался, не зная, что ответить. Но затем смекнул, что нужно говорить правду, поэтому отвечал: «Я стою. Я иду. Я дышу. Я чешусь. Я зеваю. Я сейчас вас укушу». Вариации того, что я ему говорил, появлялись в зависимости от ситуации, в которой он меня застал. После этого я старался уйти от него подальше и быстрее. АГЕИЧ понял, что короткими вопросиками меня не взять, и тогда стал добивать меня тупостью на построениях, от которых мне никуда не деться. Он нависал надо мной и просил точнее высказываться о том, что я делаю (как будто не видно, что). И тогда я впадал в припадочные ступоры, с серьезным лицом раскачиваясь и повествуя всякую ересь, что приводило всю роту в состояние полного прыскающего веселья. Например:

— Они зеленые… Они зеленые… — раскачиваясь и глядя в потолок, бормочу я (еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться самому).

— Кто? — заинтересованно приближается ко мне командир ухом.

— Они летают… Они летают… — продолжаю я.

— Кто? Инопланетяне? — озабоченно предполагает Витек.

— Нет! Елки! — поясняю я.

— Какие елки?

— Говорю же, зеленые!

— А почему летают?

— Это ваши елки не летают, а мои могут, когда захотят!

— Отставить!

— Поздно… Слишком поздно… Они улетели…

— ???

— Но обещали вернуться.

Или приказывал написать объяснительную записку по какому-то из перечисленных поводов. На что я твердо заявлял: «Мне папа запретил писать и подписывать какие-либо документы!» И ему приходилось довольствоваться тем, что он главный герой наших будничных розыгрышей, без письменного освидетельствования.

Однажды моя сестренка и мама приехали поговорить с ним. Я давно не был дома, и они соскучились. Как им казалось, разговор по душам с командиром поможет тому, чтобы меня отпустили на денек домой. Я уже внутренне смеялся и пытался подготовить родственников к встрече с загадочным «мистером Х».