Александр Попов - 54 метра

При коммунизме из поселения, наверное, хотели сделать мегаполис, поэтому школ было целых три. Или ученые посчитали, что в районе Крайнего Севера, да еще и при частом отключении электричества и отопления, просто больше нечего будет делать, как согревать друг друга в сладострастных объятиях. И, конечно же, не без последствий. В общем, все школы пригодились.

В этом месте я любил всего две вещи, и обе они были халявными. Во-первых, северное сияние, которое раскидывалось на все небо и дышало, переливаясь всеми цветами радуги, словно живое существо, принимая различные формы с каждым вздохом. Во-вторых, снег — белый, чистый, коего было много. Весь снег, который не достался африканским детям, был безвозмездно подарен детям военных.

И еще я любил… Ах да, всего две вещи! Поэтому больше ничего не любил я в этих бескрайних сопках, потерянных в полярной ночи по пять месяцев в году, очерченных мазутным побережьем в стиле голливудских фильмов про техногенный конец света. И бесконечный мох да тучи мошкары в полярном дне, длящемся столько же месяцев. Мошкара — это теща комаров. Если комар, кусая, оставляет маленький зудящий бугорок на вашей коже, то мошкара просто отщипывает от вас маленький кусочек, оставляя на теле приличную шишку. Так что, прогулявшись в летний, редко погожий день, можно стать похожим на увеличенную форму апельсиновой кожуры с еле открывающимися глазами…

Каждый из нас когда-то был в 6-7-летнем возрасте. И родители с лицами инквизиторов средневековья, чтобы не объяснять, откуда берутся дети, с обреченным вздохом клали перед нашим носом литературу, которая по замыслу должна прояснить ситуацию с дальнейшей половой жизнью. В данных литературных произведениях фантастически описаны толпы беленьких человечков с хвостиками, наперегонки бегущих к заветной матке. Я лично даже и не думал обо всем этом, пока не прочитал описание данного «фэнтези» (Блин! Ни слова об оргазме). Все, покой ребенка потерян. ОТКУДА БЕРУТСЯ, БЛИН, ЭТИ ДЕТИ??? Ну а правду, как сейчас помню, узнают в школе от более «продвинутых» чилдренов.

— Ты серьезно? — с округленными глазами спросил я.

— Конечно! — с умным видом Димка Зинатулин закончил свой пояснительный рисунок палкой на снегу. — Я это в кино видал, пошли, покажу, пока предков дома нет…

Так оно и было, наверное, во все времена. В общем, рос себе, рос, ходил в школу, играл в снежки на зависть южным селениям по 8 месяцев в году. И тут мне стукнуло 13. Не то чтобы стукнуло, и я был суеверным, просто именно в этом возрасте отец откопал где-то несколько книжек, подробно и жизнерадостно описывающих быт и легкость существования курсантов Нахимовского училища. Мечта ребенка, описанная в одной из них, представляла собой в основном игры в «Зарницу» и мальчишескую крепкую дружбу. Без родителей, под присмотром достойнейших офицеров, прошедших войну. О чем еще может мечтать 13-летний парень, окруженный попечительством и наказами родителей, которым, естественно, виднее, что лучше для их сына. Демократия в нашей семье царила, как и во всем мире, военно-патриотическая.

Вспоминается бородатый анекдот, в котором корреспонденты спрашивают пятилетнюю девочку, у которой папа — подводник:

— Скажи, тяжело быть дочкой военного?

— Так точно!!! — проорала девочка, прижав руки «по швам».

Примерно так все и было…

А во второй книге было написано, какие именно документы и экзамены нужно сдавать в это заведение, и до какого числа. Трехразовое питание, одежда, обувь, отличное образование, посещение культурно-выставочных центров, бесплатный проезд и поступление в высший Военно-морской институт без экзаменов — вот почти все, что описывалось в ней. Сказка! Супер! А может, ну его? Тут половое созревание на носу, а меня в казармы… Окончательную точку в моих терзаниях поставил отец, начавший реальное давление на мой хрупкий детский мозг своими лекциями о вреде гражданской жизни…

Р.S. Блин, только девчонки стали с интересом смотреть на меня…Эх…

1 августа 1998 года…

Год пролетел незаметно…

Я стою на плацу (О, Боже, откуда я уже знаю это слово? Так и подмывает сказать — «в лыжи обутый») в рабочем темно-синем «платье» (не, они правда так называют это антибутиковое чудо). ПЛАТЬЕ — уже звучит как призыв к насилию, задрав подол этого самого «кружевного». И в кирзовых ботинках.

БОТИНКИ — слишком высокопарное и пафосное название для данного вида обуви. Их, наверное, ковали злые гномы глубоко под землей, руководствуясь справочниками по сталелитейной продукции, в отместку всему людскому роду за превосходство в росте. Врать не буду: безумно тяжелые, они отказывались менять форму, ни при каких обстоятельствах не гнулись в принципе. Пикантность в каждом из них прибавляла внутренняя, гладкая, скользящая подошва, с кое-где выступающими и впивающимися в ступню гвоздиками. И их несоответствие формам нормальной (человеческой) ноги.