Рене-Виктор Пий - Обличитель

— Видите вон того молодого человека? Это мой ответственный секретарь, я предсказываю ему блестящее будущее, он получает чрезвычайно высокое жалованье для человека его возраста; так вот, дорогие мои, он член революционной партии социалистов. — И, радуясь произведенному эффекту, добавлял: — Сегодня нам нечего бояться левых; мы соорудили для великих держав мягкие кровати по их собственной мерке, с тонкими простынями и надушенными покрывалами; теперь нам могут угрожать только негры и мулаты. Однако, — заканчивал он, взмахнув рукой, — мы будем посылать им каждый год несколько тонн маргарина, а затем, в случае чего… хм, вы меня понимаете!

И босс громко хохотал, властно требуя внимания ответственного секретаря, которого ждало блестящее будущее, хотя тот и состоял в революционной партии социалистов. А молодой человек улыбался, скаля крепкие белые зубы.

Примирился ли Аберо со своим положением или еще надеялся отыграться? Хотел ли он, чтобы Рустэв выжил Сен-Раме? Я мало общался с ними и знал о нем лишь то, что уже рассказал.

— Не утруждайте себя объяснениями, для чего вы хотели меня видеть, — сказал Аберо, — я уже в курсе всего; к слову сказать, меня восхищает ваше умение убеждать: ведь Бриньон был решительно настроен против вас, а вернулся к нам в полном смятении, побежденный. Итак, насчет подражания голосу Сен-Раме мы договорились: каждый волен подчиниться или отказаться. Но мы решили сами немедленно приступить к самостоятельному расследованию… И мы надеемся, что, несмотря на недавнее повышение, вы примкнете к нам.

Аберо поглубже уселся в кресло и закурил тонкую сигару. Итак, он предлагал мне присоединиться к их группе. Это предложение открывало для меня новые перспективы, но требовало тонкой игры, ловкого лавирования между моими коллегами и главным штабом, который привлек меня в свои ряды. Сумею ли я выпутаться? Аберо угадал мои мысли.

— Я понимаю, вам будет нелегко сманеврировать и присоединиться к нам; теперь вы, может, слишком близки к генеральной дирекции, однако, за исключением злопамятного Ле Рантека, никто из нас не сомневается в ваших способностях и доброй воле; к тому же у нас общая и единственная цель: положить конец всем нелепостям и насмешкам, ибо, если они не прекратятся, никому уже не будет смешно.

— Вы правы, — медленно проговорил я, — но дайте мне немного подумать: наша беседа ведь несколько необычна. Заранее могу лишь сказать: я не вижу, почему бы сотрудничество с Сен-Раме и Рустэвом исключало для меня участие в ваших поисках.

— Что ж, — сказал Аберо, — хотите, мы обсудим вместе этот вопрос?

— Охотно, — ответил я сухо, раздраженный самоуверенностью и высокомерными нотками в голосе моего коллеги, — насколько я вас понял, вы решили поднять открытый мятеж против генеральной дирекции.

— Приблизительно так, но с той разницей, что наш мятеж, вопреки вашему определению, отнюдь не открытый. Наши действия, наше недовольство вытекают прежде всего из благих побуждений: как можно скорее вступить в борьбу с противником нашего предприятия; затем, наши решения не были нигде оглашены, и, будьте покойны, мы не собираемся распространять их в свитках, перевязанных зеленой с черным лентой, поэтому здесь нельзя говорить об открытом мятеже. Нас отстранили от участия в проведении операции, и мы не понимаем почему; поскольку за это время дела в нашей фирме, мягко говоря, отнюдь не наладились, мы по-прежнему в недоумении. К тому же мы много думали о появлении этих свитков, об их распространении, и некоторые факты кажутся нам очень странными. Так, мы пришли к заключению, что только люди — будь то один человек или несколько, — имеющие доступ к картотеке и к делам предприятия, могли пользоваться свободой передвижения, необходимой для подобного рода действий.

— Позвольте вам заметить, — возразил я, — что мы не дожидались ваших заключений для рассмотрения этой гипотезы и именно поэтому решили проверить всех, начиная с нас самих. Если бы вы довели ваше рассуждение до конца, то поступили бы, как я, и согласились все до одного — и по доброй воле — участвовать в подражании, чего от вас и требуют.

— Ваши слова, скорее, убеждают меня, что вы, да и вся генеральная дирекция потеряли голову: это подражание смехотворно и совершенно бессмысленно. Кто-то умело подражает голосу Сен-Раме, и вы надеетесь обнаружить его, требуя, чтобы все руководящие сотрудники фирмы участвовали в подобном балагане! Нас угнетает не сознание, что нас подозревают, а ощущение, что наша фирма понемногу теряет рычаги управления. Подозрения нас не пугают, но тогда принимайте реальные меры, делайте у нас обыски, проверяйте, как мы проводим время, допрашивайте наш персонал, наши семьи, наших друзей, но, бога ради, не теряйте больше времени и энергии на эти нелепые разговоры!