Орхан Памук - Мои странные мысли

– Если ты не знаешь дорогу к моему дому, следуй за мной, – сказал Мевлют и начал толкать тележку.

– Давай погрузим тележку ко мне в фургон! – сказал Сулейман.

– Не стоит недооценивать эту тележку, это как ресторан на трех колесах. Кухонная часть и плита очень хрупкие, а весят много.

Мевлют взбирался на холм Казанджи (что обычно занимало у него двадцать минут) в сторону Таксима, пыхтя за своей тележкой, когда Сулейман позвал его:

– Мевлют, давай привяжем твою тележку к бамперу, и я осторожно оттащу ее.

Брат выглядел достаточно искренним и дружелюбным, но Мевлют продолжал двигаться, как будто ничего не слышал. Через несколько метров он подтолкнул свой «ресторан» на колесах к обочине дороги и поставил его на тормоз. «Поднимайся к Таксиму и жди меня на автобусной остановке Тарлабаши».

Сулейман нажал на газ, исчезнув на холме, а Мевлют забеспокоился, что брат сейчас увидит состояние дома и поймет, как они бедны. На самом деле его радовало покорное дружелюбие и заботливость Сулеймана. Где-то в глубине души он надеялся, что сможет использовать двоюродного брата для того, чтобы подобраться ближе к Вуралам и, может быть, обеспечить лучшую жизнь Райихе и детям.

Он привязал тележку на цепочку к дереву в заднем саду. «Где ты?» – позвал он Райиху, которая застряла на кухне, вместо того чтобы спуститься и помочь ему. Они встретились наверху в кухне, куда он нес грязную посуду из-под плова.

– Сулейман едет сюда, он везет подарок ребенку! Ради Аллаха, прибери здесь немного и сделай, чтобы выглядело красиво! – сказал Мевлют.

– Зачем? – сказала Райиха. – Пусть он видит, как на самом деле мы живем.

– У нас все хорошо, – сказал Мевлют. Он теперь улыбался, обрадованный видом дочерей. – Но мы не должны давать ему никакого повода для разговоров. Тут пахнет, давай немного проветрим.

– Не открывай окно. Девочки замерзнут, – сказала Райиха. – Мне что, стыдиться того, как у нас пахнет? Разве у них в доме на Дуттепе не пахнет точно так же?

– Нет. Они развели огромный сад, провели электричество и водопровод, все работает как часы. Но мы здесь намного счастливее. Буза готова? По крайней мере, убери эти полотенца подальше.

– Извини, но когда тебе надо следить за двумя детьми, трудно успевать с бузой, с рисом, с курицей, тарелками, стиркой и всем остальным.

– Коркут и Сулейман хотят предложить мне работу.

– Что за работа?

– Мы собираемся стать деловыми партнерами. Собираемся открыть чайный дом в компании Вуралов.

– Я думаю, что нет никакой работы. Это просто повод, и Сулейман надеется выведать у нас, с кем убежала Самиха. Если они думают, что ты такой замечательный, почему они тянули столько времени, прежде чем появиться с этим своим предложением?

Сулейман.Я предпочел избавить Мевлюта от огорчения знать, что я следил за ним на Кабаташе, пока он хмуро ждал покупателей под ударами ветра. Я знал, что не смогу припарковаться на Таксиме с таким-то движением, так что я оставил фургон на боковой улочке и с грустью смотрел, как Мевлют из последних сил толкает свою тележку на холм.

Я немного поездил по Тарлабаши. Генерал, который стал мэром после переворота в 1980 году, выгнал из района всех плотников и механиков, выселив их за край города. Он также закрыл все общежития для холостяков, в которых обычно спали работавшие в ресторанах Бейоглу посудомойщики, заявив, что эти места являются рассадником микробов. В результате здешние улицы опустели. Вуралы появились здесь в поисках возможных участков для строительства, которыми можно дешево завладеть, чтобы построить хоть что-то, но они сдались, когда обнаружили, что бóльшая часть зданий вокруг принадлежит грекам, которых за одну ночь депортировали в Афины в 1964 году. Мафия здесь была сильнее и злее, чем банды, державшие Дуттепе. За последние пять лет здесь все заполонили бродяги и нищие, и так много крестьян из бедных деревень, курдов, цыган и прочих приезжих обосновалось на этих улицах, что район стал хуже, чем Дуттепе пятнадцать лет назад. Теперь только еще один переворот мог бы помочь вновь очистить этот район.

Войдя к Мевлюту, я вытащил куклу, которую купил Райихе для ребенка. Единственная комната, в которой они жили, была в ошеломляющем беспорядке: пеленки, тарелки, стулья, стопки белья, мешки с нутом, пакеты с сахаром, газовая плитка, коробки детской еды, пачки моющего средства, кастрюли и сковородки, бутылки из-под молока, пластиковые банки, матрасы и одеяла – все сливалось в одно большое цветное пятно, как одежда, вертящаяся внутри стиральной машины.