Орхан Памук - Мои странные мысли

– Ладно, парень, – говорил он, как добрый дядюшка. – Скажи своим, когда они вернутся, что у вас есть неоплаченные счета за электричество, хорошо? А теперь ответь мне, как тебя зовут?

– Талат!

– Хороший мальчик, Талат! Теперь закрывай дверь, чтобы волки не забрали тебя.

Но все это было представлением, которое Ферхат устраивал Мевлюту в первые дни, чтобы работа казалась более легкой и приятной, чем была на самом деле. Они встречали пьяных, твердивших заплетающимся языком: «Мы должны только Всевышнему, инспектор»; людей, кричавших: «Правительство превратилось в ростовщиков, вы обираете нас, ублюдки!»; восьмидесятилетних стариков, шамкавших вставной челюстью: «Эти взятки, что вы берете, отправят вас на дно ада», а также нахальных бездельников, спрашивавших: «Откуда мне знать, что вы на самом деле из электрической компании?» Ферхат даже глазом не моргал, выслушивая целые потоки лжи: «Моя мать на смертном одре», «Наш отец отправился на военную службу!», «Мы только что переехали, эти счета, должно быть, на предыдущих жильцов».

Когда они выходили из здания, он подробно объяснял Мевлюту правду: человек, который ругался: «Вы обираете нас!» – всегда утверждает, что каждый раз вынужден давать взятку новой команде инспекторов. Старик со вставной челюстью – не религиозный ортодокс, а обыкновенный барыга; Ферхат множество раз видел его в баре на площади Куртулуш…

– Мы здесь не для того, чтобы мучить этих людей, а для того, чтобы заставить их платить, – говорил Ферхат позже в кафе. – Твоя работа заключается в том, чтобы понять, кто на самом деле не имеет возможности внести счет за электричество, кто может оплатить часть своих долгов, а кто легко может оплатить все, но не хочет этого делать. Боссы дали мне власть решать в таких случаях, как судье; это моя работа – делать нужные оценки. Твоя работа тоже, конечно… Понимаешь?

– Я понимаю, – кивал Мевлют.

– Теперь, мой дорогой Мевлют, два правила: первое – если ты не пошел и не проверил счетчик лично, никогда не придумывай показания, прикидываясь, будто снял их. Второе – мы никогда не должны заигрывать с женщинами. Компания дорожит своей репутацией; они не будут долго думать, что с тобой делать… А теперь как насчет того, чтобы отправиться в клуб «Бахар» и отпраздновать новую работу?

– Я иду продавать бузу сегодня ночью.

– Даже сегодня? Ты теперь будешь много зарабатывать.

– Я хожу продавать бузу каждую ночь, – сказал Мевлют.

Ферхат понимающе улыбнулся.

Дядя Хасан.Когда я узнал, что Сулейман нашел женщину старше себя – певичку, да к тому же беременную, – и теперь собирается на ней жениться, я ничего не сказал. Мы и так были уже очень огорчены из-за Мевлюта. Когда я вижу бедствия, от которых страдают окружающие, я говорю Сафийе, как я рад, что никогда не желал ничего в жизни, кроме своей маленькой бакалейной лавки. Просто сидеть в своей лавке, складывая кульки из газеты каждый день, – этого мне достаточно для счастья.

Ведиха.Может, оно и к лучшему, думаю я. Иначе кто знает, нашел бы Сулейман женщину. Именно я с Коркутом пошла в дом в Юскюдаре просить у отца госпожи Мелахат ее руки. Сулейман надел лучшую одежду. Меня поразило, что он никогда не предпринимал подобных усилий ради любой из девушек, к которым мы ходили вместе. Он поцеловал руку будущего тестя – правительственного чиновника на пенсии – с подлинным почтением. Сулейман, должно быть, по-настоящему любит Мелахат. Когда она наконец появилась, то выглядела степенной, стильной и ухоженной, эта сорокалетняя женщина, которая подавала нам кофе, будто юная девочка, встречающая своих сватов. Мне понравилось, что она не относилась ко всему происходящему как к шутке. Напротив – была учтивой и вежливой. Она взяла кофе и себе. Затем обошла всех с пачкой «Самсуна». Она подала одну сигарету своему отцу, а потом сама закурила и выпустила дым прямо на середину маленькой комнаты. Мы все сидели молча. В этот момент я увидела, что Сулейман вовсе не стыдится быть вынужденным жениться на забеременевшей от него женщине, он гордился ею. Пока дым от сигареты госпожи Мелахат кружился по комнате как синеватый туман, Сулейман выглядел таким довольным собой, будто сам выдохнул этот дым в лицо Коркуту, и я смутилась.

Коркут.Конечно, родители невесты находились не в том положении, чтобы диктовать какие-то условия. Это были небогатые, скромные, благонамеренные люди современных взглядов. Однако, к сожалению, они совершенно не разбирались в религиозных вопросах. Люди на Дуттепе обожают сплетничать. Мы решили избежать Меджидиекёя и провести свадьбу где-нибудь подальше. Так что мы с Сулейманом сняли маленький, но первоклассный свадебный зал в Аксарае. Сделав это, я сказал: «Давай пойдем выпьем, просто ты и я, брат с братом, мужчина с мужчиной», и мы отправились в ресторан в Кумкапы.