Орхан Памук - Мои странные мысли

– Забудь про музыку, Сулейман, я умру ради этого ребенка, – сказала я ему.

Мои слова смягчили его, и он снова стал нежен. Но даже когда он и не был таким, у нас все равно был безумный секс после каждого спора.

– Как ты можешь так заниматься любовью с женщиной и после этого просто уходить? – спрашивала я.

Сулейман опускал взгляд в смущении. Но иногда, уходя, он говорил, что если я не перестану запугивать его, то больше никогда не увижу снова.

– Тогда это наше прощание, Сулейман, – говорила я, закрывая за ним дверь со слезами на глазах.

В последнее время он начал приходить каждый день, и в то же время ребенок продолжал расти в моей утробе. Это не остановило его от нескольких попыток дать мне пощечину.

– Ну давай, Сулейман, ударь меня, – сказала я. – Может быть, ты сможешь избавиться от меня тем же способом, как вы избавились от Райихи.

Иногда он выглядел таким беспомощным, что я испытывала к нему жалость. Он сидел в сторонке – ТИХИЙ и ВЕЖЛИВЫЙ, – переживая за свою жизнь, подобно купцу, чей корабль отправился на дно Черного моря, и пил ракы словно воду, а я говорила ему, как счастливы мы будем.

– Твой брат достаточно понукал тобой, но, если ты уйдешь от него, Сулейман, ты станешь новым человеком. Нам нечего и некого бояться.

Эта тема уводила нас к разговору о том, собираюсь ли я начать носить платок.

– Я подумаю об этом, – говорила я. – Но есть то, что я могу сделать, и то, чего просто не могу.

– Я тоже, – говорил Сулейман удрученно. – Так скажи мне, чтó, как ты чувствуешь, ты можешь.

– Иногда женщины соглашаются на никах в мечети сверх гражданской регистрации, просто чтобы избавить своих добропорядочных мужей от головной боли… Это я могу. Но вначале твоя семья должна прийти в дом в Юскюдаре и формально попросить у моих родителей моей руки.

Осенью 1995 года, после того как Мевлют вернулся с дочерьми в Стамбул, он приступил к своей работе на парковке рекламного агентства. Дамат вернул ему все его обязанности, которые на время его отсутствия были поручены привратнику. Мевлют увидел, что за эти три месяца, когда его не было, Кемаль из зонгулдакской банды расширил свою территорию, сдвинув ее границы с помощью двух цветочных кадок и нескольких свободно стоявших тумб. Более того, он стал агрессивен по отношению к Мевлюту. Но Мевлют не обращал на это внимания. После смерти Райихи он был постоянно зол на всех, но по какой-то причине не мог вызвать в себе это чувство по отношению к наглому юнцу из Зонгулдака.

Ночью он все так же ходил продавать бузу, а остаток своих сил посвящал дочерям. Но его внимание никогда не шло дальше нескольких простых вопросов: «Домашнее задание сделали?», «Вы голодны?», «Все в порядке?». Он знал, что дочки теперь больше времени проводят с тетей Самихой, но что с ним об этих визитах они говорить не хотят. Однажды утром, после того как Фатьма и Февзие ушли в школу, зазвонил дверной звонок. Открыв дверь, Мевлют увидел Ферхата.

– Ты больше не можешь жить в этом районе, – сказал Ферхат. – Наркотики, проститутки, трансвеститы, банды всех сортов… Мы найдем тебе и девочкам другое место…

– Мы здесь счастливы; это дом Райихи.

Ферхат сказал, что хочет поговорить с другом, и повел Мевлюта в одно из новых кафе на площади Таксим. Они долго смотрели на текущую по Бейоглу толпу. В конце концов Ферхат предложил Мевлюту работу – что-то вроде ученика инспектора по электричеству.

– Эта работа сделает тебя счастливым, она сделает девочек счастливыми и даже сделает Райиху счастливой, ибо твоя жена беспокоится о тебе даже там, в раю. Ты собираешься зарабатывать хорошие деньги?

На самом деле зарплата, которую Мевлют мог получить от «Семь Холмов Электрик», была не очень большой, но Мевлют чувствовал – для того чтобы достичь «хороших денег», надо отрезать немного от того, что он сможет собрать с клиентов.

– Принеси свой школьный аттестат, справку о регистрации, паспорт и шесть фотографий, и мы оформим тебя за три дня, – сказал Ферхат. – Мы сначала походим вместе, и я научу тебя всему, что нужно знать. Ты честный, беспристрастный человек, Мевлют, вот поэтому я и хочу, чтобы ты присоединился ко мне.

– Да вознаградит Аллах твои добрые дела, – сказал Мевлют и, пока они ходили вокруг парковки, думал о том, что Ферхат даже не заметил сарказма в этих словах.

Три дня спустя он позвонил по номеру телефона, который оставил ему Ферхат.